Книга Корешей

- Йе! Ты сам учил — выкупа не нада. Турма- хорош. Канфорт — турьма. Все бисиплятный. Еда бисиплятный. Морожен — бисиплятный. ТиВи — бисиплятный, прачькя — бисиплятный, туалет-бумагя — тож бисиплятный. Выкупа не нада.

- А судья Браун тебе намекает на выкуп?

- Псё врем намекает. Псё врем говорит Иса — нашёль пай саузен долер, Иса? Деньга инет — Иса. Жина псе деньга сичёт — снималь. Двадцать семь саузен долер. Индиана ушёль он. Псе дочькя забрал, деньга снимал — ушёль. Одын Иса осталься.

Иса добавил пару трудно воспроизводимых слов на бирманском и заплакал. С одной стороны было жаль его — взрослый мужик рыдает как ребенок. С другой — взрослые мужики так одеялами не обматываются — смешно же.

- Ну-ну, не растекайся по паркету, Иса! Нельзя течь в тюрьме — утонешь. Это то что они стараются сделать в любой тюрьме — сломать морально, потом хоть вреревки вей.

Ты слишком много домой звонишь — вот твоя беда. Это и взрослым не всегда под силу. Про волю все время думаешь — зря ты это , Иса. Так не сидят. Читать не умеешь, ящик почти не смотришь, на собрание паразитов мозга не ходишь, в бараке убираться тебе западло. Я ж тебе говорил уже не раз — чтоб и минуты свободной не было. В шахматы играй, в карты, рисуй ангелов. Бумаги дать тебе? А вот же у тебя повесток в суд куча — на обороте рисуй. Надо же зверо-роботы — знают что ты в тюрьме, что суд не дадут менты пропустить — все равно повестки шлют. Чтоб почта не простаивала. Экономика у них блин.

Чтобы подкрепить сказанное примером, я снова позвонил жене.

- А чего еще тебе этот вымогатель древнегреческий поёт?

- Он нашел две фирмы ростовщиков. Одни сразу три штуки хотят, чтоб тебя выпустили, а другие только штуку и документы на дом — в залог. Потом каждый месяц по пятьсот им платить надо пока шесть штук — штука им — не выплатим.

Я вдруг задумался — какая мелочь отделяет меня от детей и подобия свободы. Может достаточно уже изображать великого писателя собирающего материал для грандиозной книги и поехать домой? Разве хоть одна книга сравниться с дочкой и сыном?

- Слушай, этот вариант с тысячей неплох вроде, а? Может попробуем?

- Да я тоже думаю. Две зарплаты сложу вот тебе и тысяча. За дом не буду платить — к концу следующей недели выйдешь.

- Спасибо! Выйду чего-нибудь соображу. Давай! Сэкономим телефонные минуты — чтоб ты больше на меня в тюрьме не тратила.

Я повесил трубку окрыленный. Чудесно знать, что скоро соскочишь. С другой стороны время теперь остановиться. Теперь мне самому рецепт выданный Исе понадобиться — домотать недельку.

15

Нашпигованная электроникой дверь откатилась в сторону и в барак ввалилось тридцать гринго из уголовного отсека Д. Общий режим — гринго как и полагается — в зеленую полоску. Мексиканцев не было с неделю — наверное дали им передышку на праздник и в бараке появилось немало свободных шконок.

Граждане США вели себя нахально и громко, как и полагается оккупантам. Многие в бараке еще спали, но незваным гостям, похоже, было плевать. Они стали осматриваться, открывать и закрывать душ, сливать воду в туалете. Самый громкий из них часто приговаривал: «Вау! Вот оказывается как живут настоящие богачи!»

В тюрьме им переход из камерного отсека в большой барак, как карибский круиз.

Наши стали просыпаться — многие не в духе. Запахло грозой. Я зарегистрировал потенциальную возможность организации массовых беспорядков и международного конфликта.

Среди оккупантов на Мейфлауэр прибыл и Люк Полито — знаменитый католик-пердун. Полито поведал, что утром из их отсека освободилось двое сокамерников. За ночь до освобождения, они сломали шариковую ручку, вымазали пастой ладони и облапали ими всю хату. То ли на память, то ли чтоб поскорее вернуться обратно в уютную тюрьму. Скорее — чтобы вернуться — потому как менты теперь решили перекрасить весь блок, а счет за ремонт выставить художественным утыркам.

Полито сильно изменился с последнего раза, что я его видел. Он поправился, стал регулярно бриться, в глазах появилась жизнь — полная противоположность полуопущенного пердуна, что я встречал когда-то у католиков и кастратов.

- В пятницу ухожу! Домой! В пятницу — Полито твердил это раз за разом будто стараясь убедить себя самого.

По себе знаю, в тюрьме ужасны первые и последние две недели — переходный период.

Полито выступил в роли миротворца и сообщил мне, о том что гринго тут всего на пару дней. А я было принялся организованно создавать ментам неудобства — чтобы знали, как неудобно сделали нам. Чего им стоило объявить: «В связи с покраской мы временно помещаем к вам этих грызунов. Простите за неудобство». Но ментам было похрен. А вот если напомнить обозленным эмигрантам, что визу Эйч номер какой-то можно получить в честном бою с гринго? Веселая будет тогда смена у ментов?

Пендосам не обрадовался даже ксенофобический Кошка. «Они свизданули туалетную бумагу у меня и Рэнди» - пожаловался он. Я удивился ловкости янков — не успели зайти уже орудуют по уголовной.