Книга Корешей

- Так точно, брат Стефан! Трижды в неделю подвожу и их и остальных желающих посетить служение.

- Баблоянов возить прекратить с сей минуты! У них своя машина есть. Бусик для старцев народом божим выделен.

В связи с мракисянгейтом я был отстранен от обязанностей проповедника, но так как желающих послужить светлому делу церкви Христовой вечно не хватало — мне доверили управление довольно крупным фургоном — подвозить из дома престарелых веселых бабушек-баптисток. Выжившие в немецкой оккупации бабушки всегда готовили для меня кто пирожок, кто яблоко, а кто яичко, будто я сельский полицай, а не извозчик господен.

Бабушки наблюдательны и наверняка знали больше чем Стефан: к тому времени я уже вовсю подвозил невесту на работу. Подвозил вечно длинными путанными маршрутами, а позади у «бусика» было шикарное сидение-лежанка. Иногда мы встречались прямо у нее дома и пару разу мне пришлось уходить через окно, огородами и в одной штанине.

Моя будущая теща была осведомлена о секретной жизни двух молодых членов церкви, а вот тесть всячески нашим встречам препятствовал. Его беседы со мной превратились в обычный торг: брат Баблоян не для того вывез молодух-дочерей в самые штатики, чтобы они достались тут стервятнику-уборщику и вдобавок нелегалу.

Наши диалоги смахивали на беседы Фрунзика Мкртчяна и товарища Саахова: «Дам за невесту финский холодильник, стадо баранов и путевку — в Сибирь»

Баранов для Баблояна у меня не было, но я был крайне щедр на обещания: «Мы с ней вдвоем будем работать, я получу бумаги, сяду на Камаз и потечет бабло рекой, уважаемый брат Баблоян!»

Баблоян сокрушенно тряс головой и говорил: «Депортируют и оставишь ее с детьми. Бабло потечет, говоришь? Тебе сколько лет? Тридцать? Нет бабла до сих пор — не будет и во веки!» Мне тогда хотелось сказать наглецу Баблояну, что я сам — без папы и мамы пересек большой океан и внедрился в Америку не прикидываясь жертвой гонений на «истинную веру» и что как только к моему сносному английскому добавиться аусвайс меня вообще не остановить, но я сдержался.

Теща-Баблоян внесла свою лепту в деле мотивации олуха-зятя к великим финансовым свершениям баблоян-стайл. Во время торжественного чаепития, когда мы обсуждали детали «пошиття» чрезвычайно сложного в архитектурном плане свадебного платья, баблояниха вдруг прищурилась и с ласковой улыбкой произвела лобовой залп:

«А когда же ты, милок, наконец преподнесешь невесте кольцо с бриллиантами?»

Честно признаться я не был готов к этому вопросу. Не то чтобы мне было жалко денег на кольцо — я, как правильно подметил старик Баблоян хрусты никогда особо не жаловал и они платили мне тем же.

Дело в другом — мы все были члены строгой церкви святого Стефана, а по уставу никому из нас просто не полагались ювелирные украшения. Можно было возразить ей, что я выбил великолепную сделку у родного брата Стефана — Афони и нам не придется платить за снятый апартамент целых два месяца, а за эти деньги я уже купил мебеля для спальни, настоящий компьютер и теперь вот финансирую сооружение платья, но я смешался от неожиданности и буркнул, что нам не нужны кольца — ибо мещанство и глянул за поддержкой на жену. По ее лицу было видно, что она не знает слова «мещанство» и, что самое ужасное — хочет кольца с бриллиантами.

- Будет вам кольцо. Самое большое! - выпалил я как щедрый на обещания губернатор-пройдоха перед очередными выборами.

Я столкнулся с доведенной до абсурда свадебной индустрией. Самое дешевое платьице из гламурного журнала стоило дороже моей тогдашней машины. А взять это сооружение в аренду, у меня обломанного сценой с бриллиантовыми кольцами уже не поворачивался язык.

Спасла дородная, выращенная в штатах кузина моей невесты — Вика.

Викки знала портниху на Парме из наших, которая «вонт аск ту мач». Еще Викки знала где можно со скидкой купить брюссельские кружева. По указу Стефана мы не могли с невестой оставаться вдвоем до свадьбы, а Вике было плевать если мы иной раз испуганно целовались или держались за руки.

Когда Викки глянула на мой «бусик», где еще остался след от наклейки «Голосуй за Рейгана!» она возмущенно покачала головой и охотится на платье мы поехали на ее серебристом Пассате. Моя роль во всем предприятии теперь сократилась до молчаливого наблюдателя на задней скамейке. Я смотрел в окно, морщил лоб и силился вспомнить как сказать по-английски «у меня в кармане вошь на аркане».

Из раздраженной девичьей дискуссии стало ясно, что суть глобальной проблемы сейчас это сшить платье и не выглядеть в нем старухой, и одновременно соблюсти устав церкви. Инструкции по поводу внешнего вида брачующегося члена церкви были выданы нам в таких подробностях, что я диву давался в какой же из книг Библии есть столь детальные описания благочестивого подвенечного платья.