Книга Короткого Солнца

— Мессир...

— Копыто. Мы выглядим совершенно одинаково.

— Мессир Рог трое сыновей и дочь он имеет, — вставила Аанваген.

Хеймер взглядом заставил ее замолчать.

— Я услышал, что мой брат попал здесь в беду, — сказал Шкура, — поэтому пришел посмотреть, не могу ли я ему помочь, и мы поменялись местами. Думаю, он уже возвращается домой.

Хеймер велел труперу отпустить меня и спросил, не мой ли это сын. Я сказал, что да.

— Троих вы имеете, мессир? Говорит это женщина есть.

Я кивнул, и меня сшибли с ног, поставив на колени.

— Три сына вы имеете?

Должно быть, я снова кивнул. (В другой раз я напишу о Зеленой.) Когда я пришел в себя, я лежал на полу возле стола Хеймера, а он допрашивал Азиджина:

— С мессиром Рогом разговариваете, пока застряли в снегу вы есть. О сыновьях-близнецах он говорил?

Азиджин вытянулся по стойке смирно:

— Да, мессир Рехтор.

— Больше, чем «да» у вас я прошу.

Азиджин сглотнул; звук был тихим, но в селлариуме было так тихо, а я лежал так близко к нему, что мог слышать его.

— О своей семье мне часто говорит он есть, мессир Рехтор. О его сыновьях, которые близнецы есть, о его жене и старшем сыне, о его дочери, которая заснула и не можем мы разбудить...

— Не допускает этого он есть?

Еще одно сглатывание.

— Нет, мессир Рехтор. Позволять он есть, но не будить она есть.

Хеймер хмыкнул:

— О близнецах он говорит? Сыновья, которые близнецы есть?

— Да, мессир Рехтор.

Наверное, он сделал знак Шкуре, потому что Шкура вышел вперед.

— Этот сын с ним тогда есть, сержант?

— Да, мессир Рехтор.

— Не другой это есть? — (Я затаил дыхание и закрыл глаза.)

— Другой, мессир Рехтор…

— Другой это есть? — Мне не нужно было видеть Хеймера, чтобы понять, что его лицо побагровело от ярости. — Это ты говоришь есть?

— Нет, мессир Рехтор.

— Этот сын есть?

— Да, мессир Рехтор.

— Кто это такой, и почему он лжет обо мне? — взорвался Шкура.

Последовало долгое молчание.

— Мессир Стрик, — мягко произнес наконец Хеймер, — обвиняется в том, пленник Шкура вы упустили.

— Вот он есть! — запротестовал Стрик. — Перед вами он стоит, мессир Рехтор.

— Нет, мессир. Сбежал он есть. Его брат его место занял, пока вы спали.

— Но... но...

— Для меня просто это есть. Мессир, ваше имя Копыто это есть?

Шкура кивнул:

— Да, мессир Рехтор.

— Мессир Шкура ваш брат есть?

— Да, мессир Рехтор.

— Когда ваш отец мессира Ната ограничил, вы в своем родном городе были?

Шкура нервно кашлянул:

— Могу я кое-что сказать, мессир Рехтор? Дело в том, что меня уже давно кое-что беспокоит.

— Говорите. От вас я прошу именно это есть.

— Этот человек на самом деле вовсе не мой отец. Он говорит, что да, и он, должно быть, много говорил с моим настоящим отцом, потому что он много знает обо мне, моих братьях и всей нашей семье. Но это не он.

— Не ваш отец он есть? Лжет он есть?

— Я не знаю, лжет ли он, мессир Рехтор. Иногда кажется, что он сам в это верит.

Судья Хеймер постучал по столу:

— Почти закончили мы есть. Сержант, мессир Шкура, кто с вами в гостинице был, этого человека называл отец он был?

— Да, мессир Рехтор!

— Хорошо. — Судья Хеймер вздохнул с облегчением; я услышал, как загремела трость, которую он положил. — Хорошо! От мессира Ната жалобу я имею. Мессир Рог и мессир Шкура, ими он был связан и избит. Мессира Рога мы имеем.

Шкура начал было протестовать, но замолчал.

— Вы смеете не мне мешать, мессир! Мессир Рог ваш отец он есть?

— Так его зовут, мессир Рехтор, но...

— Тогда этот человек еще один мессир Рог для меня он есть, потому что Рог себя он зовет. Этого мессира Рога мы имеем. Мессира Шкуру мы не имеем. Мерен Джали не я видел, но мало вины она имеет, и больная она лежит. — Это было сказано высокопарно, и в воздухе повисло легкое предвкушение.

— На этом предварительном слушании я все решу. Что касается мерен Джали, никаких оснований для обвинения я нахожу. Освобождена, хотя отсутствует она есть.

И тут Вадсиг удивила меня настолько, что я открыл глаза. Она сказала, очень тихо:

— Спасибо, мессир Рехтор. Мы действительно очень это ценим. — Азиджин сердито посмотрел на легермана, и тот поспешил вернуть ей кляп, который лежал у нее на коленях.

— В деле о мессире Шкуре, бегство его вину подтверждает. О незаконном ограничении свободы обвиняется он есть. Не здесь он есть, чтобы отвечать на обвинение, так что его не буду я обвинять. Это закон требует. В его побеге мессира Стрика я обвиняю.

Я посмотрел на Стрика сквозь прищуренные веки, и он выглядел пораженным.

— А как же я, мессир Рехтор? — спросил Шкура.

— С вами мой суд дела не имеет, мессир Копыто. Свободны идти вы есть.

— Спасибо, — повторила Вадсиг. Азиджин сам подошел, чтобы заткнуть ей рот, но судья Хеймер велел ему освободить ее.

Стрик хотел что-то сказать, судья принудил его молчать.

— Ваше предварительное слушание не это есть, мессир. Дату для этого я назначу. Будет сообщено, что вы должны быть. — Хеймер откашлялся. — Мессир Беруп.

Бедный Беруп нерешительно шагнул вперед.

— Мессира Рога вы для нас сохранили. Мессира Стрика тоже вы должны сохранить.

За него ответила Аанваген:

— Так мы сделаем, мессир Рехтор. В безопасности с нами он будет.