Книга Короткого Солнца

— Я уже пытался это сделать. — Его пальцы, нащупывая крошечный выключатель на головной повязке, случайно повернули его; тотчас же отблеск света со лба осветил мрачное, суровое лицо хирурга. — Я и не подозревал — а должен был бы, конечно, — что здесь тоже будут темдни. Или что у вас будет так мало огоньков.

— Обычно они нам не нужны. Это, — хирург зажег свою собственную повязку, — медицинское оборудование для скорой помощи.

Его ноги уже были высоко над его головой. Он схватился за бледное пятно, которое было туникой хирурга, чтобы его не унесло ветром.

— У вас есть радиационный монитор?

Он уже собирался сказать «нет», когда вспомнил, что монитор прикреплен к одежде над его сердцем. — Да... да, есть.

— Не игнорируйте радиацию. Мы можем починить здесь почти все, но эта штука очень жесткая.

— Птиц взад! — Когти Орева сомкнулись на его плече.

— Я полагаю, потому что здесь вы так близко к... к…

— К реактору. Пошли. — Хирург подхватил его и понесся.

— И это место, где вы оперировали Хряка, которое вы называете...

— Лазарет.

— ...находится дальше, поэтому там опасность не так велика. Ваш реактор питает солнце? Именно это нам и сказали, хотя я нахожу почти невозможным представить себе что-нибудь, что могло бы питать солнце.

— Вот, хватайтесь за этот выступ. — Руки хирурга, гораздо более длинные и сильные, чем его собственные, направили его к выступу. — Не позволяйте себе думать, что вы ничего не весите.

С мрачной решимостью он вцепился в сглаженную песком скалу:

— Именно так все и выглядит.

— Из-за ветра. — Белый свет повязки хирурга постепенно удалялся. — Ветер хочет подхватить вас и унести прочь. Если вы позволите себе ощутить, что ничего не весите, он так и сделает.

— Нет летать, — объяснил Орев.

— Жара порождает ветер? — Он был так напуган, что у него даже зубы застучали.

— В точности. — Хирург, казалось, ждал его, возможно, услышав стук. — Темдень делает только хуже, потому что солнце не выравнивает температуру. В конце концов, реактор остынет и ветер стихнет, но они снова запустят солнце задолго до этого. Чтобы реактор полностью остыл, требуются месяцы.

Уставившись на лампу хирурга, он горячо сказал:

— Я понял.

— Ветер несет песок. В один день песка столько, что он засыпет человека до макушки, а на следующий — голая скала. Песок стирает камень, образуя еще больше песка, и камень трескается от жары.

— Кажется, сейчас очень жарко, — рискнул сказать он.

— Нет. Если бы светило солнце, все вокруг было бы настолько горячим, что было бы невозможно прикоснуться. Прижмитесь, чтобы ветер вас не достал.

— Я постараюсь, — пообещал он, — но, кажется, очень ветрено.

— Это потому, что мы поднимаемся. — Белый свет лампы на головной повязке хирурга исчез где-то вдали, но голос хирурга все еще доносился до него, единственный спокойный элемент в этой дикой ночи. — Вы должны отталкиваться ногами.

— Нет летать! — настаивал Орев.

Свет хирурга появился снова, на удивление близко:

— Ваши ноги намного сильнее рук.

Он с трудом вдохнул и тут же выплюнул песок:

— Я даже не знал, что мы поднимаемся.

Белый свет остановился.

— Вы весите немного, но не думайте, что вам не будет больно, если ветер швырнет вас на камни. Так произошло со мной, и так мог бы ранить Священный Гиеракс. Иногда люди погибают таким образом.

Он хотел сказать, что постарается быть осторожным, но мог только пробираться вперед, наполовину ползком.

— Нам не положено чинить Груз. — Они были настолько близко, что он мог смутно видеть глубоко посаженные глаза и широкий плоский нос хирурга. — Но для вас я сделаю исключение. Спросите меня, если вас ранит.

— Вы сделали... — он тяжело дышал. — Исключение... Для Хряка. Спасибо.

Хирург схватил его за руку и помог преодолеть последние два кубита:

— Мой долг — кое-что рассказать вам.

— Пожалуйста, сделайте это.

— Держитесь за это, и вы сможете встать.

Хирург снова направил его руку; сквозь свист ветра щелканье сутаны авгура походило на непрерывную работу хлыстом.

— Посмотрите туда. Вы видите мою руку?

— Видеть рук? — повторил Орев.

— Да. — Бледный рукав облегчал задачу, хотя на его конце, казалось, не было никакой кисти.

— Этот зеленый свет. Видите?

— Да, мне кажется. Он что, мигает?

— Именно туда вам нужно. Это лазарет. Лига или полторы лиги, что-то вроде того. Передайте ему от меня привет.

— Конечно.

Ветер снова поднялся, и хирургу пришлось почти кричать, чтобы его услышали:

— Вы все еще собираетесь идти?

— Я... да.

— Вы можете вернуться со мной, если хотите.

Он кивнул, хотя их лица почти соприкасались:

— Спасибо. Вы очень добры.

Хирург взял его за руку:

— Тогда пошли.

Орев добавил свой собственный голос:

— Идти счас!

— Нет, — сказал он. — Вы меня неправильно поняли. Я вовсе не имел в виду, что возвращаюсь с вами, просто вы проявили необычайную вежливость. Я всегда буду у вас в долгу.

— Я думал, вы захотите вернуться, как только увидите лазарет.

— Нет, — сказал он.

— И все для того, чтобы навестить больного друга.

— Это Хряк. — На данный момент это было единственное объяснение, которое он мог дать.

— Хорошо. Посмотрите назад. Видите красный свет?

Он снова кивнул:

— Мы оттуда пришли.