Книга Короткого Солнца

Вскоре после похорон инхумы он вернулся в Новый Вайрон и взял меня с собой.

— Я должен поговорить с Кречетом, — сказал он мне, пока мы плыли вдоль берега в йоле. — Чтобы сделать это, мне придется каким-то образом привлечь его внимание.

Почти сразу же после нашей встречи в Дорпе брат сказал мне, что я должен называть его «Отец».

— Я обратил внимание, Отец, — сказал я, — что тебя трудно не заметить.

Он улыбнулся. Позвольте мне сказать прямо здесь, где я единственный пишущий, что у него была самая лучшая улыбка, которую я когда-либо видел. Это заставило меня полюбить его и довериться ему в тот первый раз, когда я увидел его у Вапена, и я не верю, что кто-нибудь возразит против этого.

— Я думаю, что Исчезнувшие люди могут снова прийти на помощь, если ты попросишь их. — Я сказал это потому, что очень заинтересовался ими в Дорпе и хотел бы увидеть их снова.

Затем он объяснил мне про кольцо, которое было на нем, сказав:

— Это мне подарила женщина, которую я называл Саргасс. Ты ее не знаешь, но, прочтя мою рукопись, узнаешь о ней все. — Он снял кольцо и протянул мне. Это было простое серебряное кольцо с белым драгоценным камнем. На нем были царапины, которые могли оказаться надписью или рисунком. Если это так, я не мог их разобрать.

— Посмотри сквозь него, — сказал он мне.

Я поднес его к глазу. Погода стояла ясная и прохладная, дул северо-восточный ветер. По морю катились волны с белыми бурунами, высотой чуть меньше двух кубитов. Я видел все это через круглое отверстие, но, немного присмотревшись, заметил ветку дерева, плывущую вертикально по правому борту. Листья все еще были серебристыми и зелеными, а ветка такой большой, что казалась целым деревом, хотя я бы предположил, что там должен был быть ствол, плывущий обычным образом, так как плывущие деревья не торчат из воды, как это. На одном из сучьев кто-то сидел, и это был Исчезнувший человек.

Отец забрал кольцо обратно, и Исчезнувший человек исчез. Как и дерево, на котором он сидел. Остались только волны. Я попросил Отца позволить мне посмотреть еще раз, но он не разрешил.

— Я показал тебе это, чтобы ты знал, насколько оно ценное, и не похоронил его вместе со мной, если я умру, — сказал он. — По нему Соседи (так он называл их всегда) узнают, что ты настроен дружелюбно. Есть ли у тебя какое-нибудь злобное чувство к ним?

Я прямо и искренне ответил, что нет.

— Какое они имеют право бегать по нашему витку, куда им вздумается? — спросил он меня.

— А какое я имею право? — ответил я. — Если кто-то хочет остановить меня, давайте посмотрим, как он это сделает. — Он был доволен моим ответом и сказал, что после его смерти кольцо будет принадлежать мне. Я думаю, он боялся, что Кречет убьет его, и надеялся, что Кречет позволит нам потом забрать его тело.

Когда мы добрались до Нового Вайрона, я ожидал, что он вызовет призраков, которые помогали в Дорпе, и надеялся, что он попросит помочь и Исчезнувших людей. Но он просто ходил и разговаривал с людьми. Его птица летала вместе с ним, и я тоже был с ним, бо́льшую часть времени. Бэбби и Сверчок присматривали за нашей лодкой.

Он часто рассказывал истории о двух мужчинах, пытавшихся обмануть друг друга. В большинстве историй они оба проигрывали, но тот, кто первым решил обмануть своего друга, иногда был единственным проигравшим. Он говорил: «Если ты грабишь кого-то, кто поможет тебе, когда ты будешь нуждаться, ты грабишь только себя». Он повторял это снова и снова. Он говорил, что воровство только делает тебя беднее, и просил людей рассказать ему о старом воре, который был богат.

— Я знал самого лучшего вора в Вайроне, — говорил он им. — Он раздавал драгоценности так, что это удивило бы Рани из Тривигаунта, но однажды он сказал мне, что каждую ночь спит в другом месте, и его рука всегда была рядом с иглометом. Он делал других богатыми, а сам был беден, как попрошайка.

Он также говорил, что наша жестокость накапливает для нас боль. «Неужели вы думаете, что можете быть жестоким, не научив других быть жестокими к вам? Вы гордитесь своей жестокостью, ибо верите, будто она показывает, что вы — хозяин своей жертвы. На самом деле вы не властны даже над собой».

Жена дяди Теленка составляет сборник этих изречений, и я рассказал ей все, что помню. В первый раз, когда я был с ним в Новом Вайроне и инхума была еще жива, дядя Теленок не поверил, что они братья. А теперь он рассказывает это всем.

Кажется, на второе утро нашего пребывания в Новом Вайроне он сказал мне, что у него выдалась беспокойная ночь. В первую ночь мы спали на лодке. На следующий день дядя Теленок пригласил нас погостить у него, как раньше гостили мы со Шкурой и Вадсиг. Я спал в комнате, которая была нашей, а он — в той, которую занимала Вадсиг.

— В моей жизни было очень много странных снов, Копыто, — сказал он, — как, наверное, и у всех людей моего возраста, но я никогда не видел ничего более странного. Я проснулся среди ночи, как это часто бывает. Я встал, облегчился, прошелся по комнате, посмотрел в окно на звезды и вернулся в постель.

— И что же тебе приснилось? — спросил я его.