Книга красной луны

Облицованные туфом, лишённые каких-либо архитектурных излишеств дома, тесно прижимались друг к другу, невысокие арки впускали во дворы лишь пеших путников, узкие зарешёченные окна служили для обзора, не для освещения. Жители квартала Сов – учёные и те, кто обеспечивал их насущные потребности, проще говоря, слуги, научились с лёгкостью обходиться без дневного света. В их лабораториях свет был всегда, благодаря изобретённым магистром Тафелем лампам, способным аккумулировать дневной свет, чтобы отдавать его ночью.

Узнав об изобретении, покойный король Тир Двенадцатый пытался заполучить его хотя бы для личных нужд, однако столкнулся решительный отказом. Трудно поверить, но король не решился настаивать. Как и все жители Тарии он опасался той загадочной силы, которой обладали учёные. Им приписывали увлечение магией, хотя никаких прямых тому доказательств ни у кого не было, и предпочитали не связываться, чтобы не навлечь беды на свои головы.

Кассис Мудрейший имел право передвигаться по городу на лошади, но никогда этого не делал. Во-первых, ни один конь, если не считать прекрасных тяжеловозов, которых разводили кочевники Забелогорья, был не в силах везти его, не прогибаясь под тяжестью седока. Во-вторых, карета, которой он мог воспользоваться, была бы слишком заметна, а Кассис предпочитал перемещаться инкогнито. Было и в-третьих: Мудрейшему нравилось смешиваться с толпой – подслушивать, подсматривать, вынюхивать. Только так, по его убеждению, можно было первым узнавать обо всём, что делается в Туфе. Кассис не сомневался: история творится не в кабинетах военачальников и не в тронных залах, а на улицах и площадях городов.

В квартале Сов он чувствовал себя, однако, не в своей тарелке. Никаких толп, которые могли бы послужить ему укрытием, тут не было. Даже темнота не помогала – окна домов сияли так ярко, что и мостовой перепадало достаточно света. Напрямую Кассис дошёл бы от дворца до дома, где жила прелестная служанка, не успев досчитать до трёх тысяч, но он вынужден был пробираться неосвещёнными переулками, и маршрут удлинился едва ли не втрое.

Наконец, сверившись с адресом, Мудрейший остановился. Дом ничем не выделялся на фоне остальных – тот же розоватый камень на стенах, те же узкие деревянные окна с массивными решётками. Лишь кокетливые белые гардины – изящный дамский каприз – обнаруживали нежную натуру хозяйки. Совы часто занавешивали окна, хотя никто кроме них и, пожалуй, королевской семьи так не делал.

Кассис спрятался за угол. Только сейчас его посетила мысль, что прекрасная служанка, скорее всего, не выйдет на улицу. Конечно, Совы получили своё прозвище не только за мудрость, но и за приверженность ночному образу жизни, а потому хозяйка вполне могла отослать девушку с поручением и после захода солнца, но всерьёз рассчитывать на это было глупо.

Кассис уже собирался повернуть назад, когда на стену противоположного дома выползла тень. Девушка двигалась на удивление тихо – только лёгкий шорох юбок и мягкое постукивание каблучков выдавали её присутствие. В одной руке незнакомка несла прикрытую тряпицей корзину, другой придерживала сползающий капюшон.

«В какое странное время мы живём! – подумал, глядя на неё, Мудрейший. – Каждая простолюдинка теперь корчит из себя знатную даму – прячет лицо точно королева». В том, что перед ним служанка, а не госпожа, Кассис ни на мгновение не сомневался. Совы ходят только в чёрном, так что улицы квартала при свете дня кажутся захваченными стаей ворон.

Девушка тем временем подошла к тяжёлой дубовой двери, отцепила от пояса ключ и принялась ковырять им в замочной скважине.

– Лиа! – окликнул её Мудрейший, выступив из тени. – Меня прислал мэтр Кариг.

Девушка вздрогнула, выронила ключ и обернулась. Капюшон соскользнул, открывая лицо и пепельные волосы, собранные в тугой пучок не затылке. Кассис едва подавил вздох разочарования. Назвать служанку красавицей мог лишь слепой или безнадёжно влюблённый, что, в сущности, одно и то же. Девушка была белокожей, белобровой и, казалась начисто лишённой ресниц. Короткий широкий нос, птичий подбородок и оттопыренные уши тоже не придавали её лицу благородства. Никому и прежде не доверявший Кассис, в очередной раз поклялся больше не принимать чужих слов на веру.

– Меня прислал мэтр Кариг, – повторил он.

– Мэтр Кариг? – девушка попятилась.

– Совершенно верно, дитя моё, – Кассис постарался придать голосу обычную сладость и вытащил из-за пазухи бумагу. – Вот письмо.

– Письмо? – служанка заозиралась по сторонам, точно готовилась обратиться в бегство.

– Письмо, – Мудрейший начал терять терпение. – Вы ведь его ждали, не так ли?

Девушка затрясла головой:

– Я не ждала никакого письма.

– Я не о письме, – Кассис говорил мягко, точно убеждал в чём-то неразумное дитя. – Вы ждали мэтра Карига.

– Мэтра Карига? – повторила Лиа.