Книга магии

Заметив эти знаки, манса тихо крякнул – наверное, подавил смешок.

– Наше поселение находится рядом с городом под названием Энверс, – добавил Титус резче, чем намеревался. Сирена локтем коснулась его руки, напоминая о своем присутствии. – Ах да! Это моя подмастерье, магистр Сирена.

Женщины магических Домов не кланяются мужчинам, считая это ниже своего достоинства, но к мансе Сирена обратилась со всей возможной учтивостью.

– Ваше превосходительство, мы маленький Дом, но наша благородная родословная восходит к империи Мали, совсем как у вас.

– Ого! Впечатляет, – воскликнул манса оборонительно-шутливым тоном, которым взрослые мужчины зачастую пользуются перед лицом юной красавицы, наделенной одновременно красотой, умом и уверенностью в себе. – Но, можно сказать, все маги в каком-то смысле родственники. В связи с этим я хотел бы пригласить вас… – теперь он дал себе труд обратиться к Титусу, – присоединиться к нашему завтраку. В честь Имболка у нас сегодня приготовлено нечто особенное.

Титус заколебался. Ему хотелось, чтобы манса ушел. Однако от приглашения, сделанного главой одного из самых влиятельных и сильных магических Домов Европы, было грех отказываться. На одной чаше весов лежал шанс заполучить парня, на другой – невероятная честь, которую им оказали, возможность наладить связь, что в будущем принесет немало выгод.

Стоял солнечный, тихий день, но внезапно ветер взметнул вихрь снежинок, и на небе пришли в движение облака. Впрочем, этот порыв ветра мог быть и делом мансы, ведь самые могучие ледовые маги способны притягивать холодные фронты и даже двигать воздушные массы, приводя в трепет тех, кто осмелился бросить им вызов.

– Кроме того, путешествовать в Имболк не очень разумно. Погода в этот день печально известна своей переменчивостью, – добавил манса, посмотрев на небо, где на солнце только что набежало облако.

Титус невольно задался вопросом: не меняет ли этот человек погоду для собственных целей?

– Из этих соображений я приглашаю вас переночевать в Доме Четырех лун, – продолжал манса. – Наше поселение недалеко. Сейчас рано смеркается. Если вы сняли комнаты в окрестностях паромной переправы, можете не успеть вернуться до темноты. Полагаю, вас привела сюда та же причина, что и меня.

– Мы остановились спросить дорогу, – ответил Титус. – Не сочтите за дерзость, ваше превосходительство, но я, признаюсь, удивлен нашей встречей. Ведь вы не провидец.

– Наш провидец сейчас путешествует по другим местам. Но даже мы, люди, не наделенные его даром, почувствовали всплеск магии. Теперь его нет.

– Любопытный случай, – сказал джели, отходя от животного. – Но, возможно, причина вот в этом создании. Как известно, некоторые селяне посвящены в тайны мира духов и способны охотиться там в дни вроде Имболка, когда пелена между мирами истончается. Не исключено, что при их возвращении какая-то магия просочилась из астрального мира в наш.

– Такое возможно? – обратился манса к вожаку охотников.

– Тайна эта не моя, и не мне ею делиться, – ответил тот.

Манса принял эти слова безо всяких возражений. Волшебники знали, что некоторые проявления магии слишком могучи и опасны, их нельзя открывать тем, у кого нет дара к колдовству, поэтому не требовали ответов от охотников, имевших собственные познания.

– Тетушка Кэнкоу никогда не простит нам отказа от столь поразительного приглашения, – на ухо Титусу прошептала Сирена. – Юноша вернется домой. Отыщем его позже. Обратите внимание, как ловко старейшина сообщил название своей деревни. Эти сведения предназначались нам.

Итак манса препоручил своего коня заботам солдат, а сам любезно присоединился к Титусу и Сирене в их карете. С Леонтией он обращался заботливо и почтительно, что же до этой обычно общительной женщины, то она пришла от его присутствия в такое смятение, что всю дорогу молчала как рыба.

Подобно всем великим князьям, манса отличался той непринужденностью манер, что поощряла к разговорам, не давая переступить грань фамильярности. Он расспрашивал об истории Дома Осени, о том, как его основали в Энверсе. Не желая открывать незавидное положение дел в Доме, Титус ограничивался чисто формальными ответам. По правде говоря, его отвлекали мысли о деревенском парне, который был его шансом обернуть победой поражение, понесенное с утратой близнецов. Спасала разговор Сирена, рассказывая очаровательные анекдоты времен ее бабушек и дедушек.

– …когда моя прабабушка вызвала на дуэль остроумия служившего принцу барда, выяснилось, что его клинок отнюдь не так остер, как тот хвастал. После этого принц прогнал барда и женился на моей прабабушке, которая, как я уже упоминала, к тому времени овдовела и могла выходить замуж за кого пожелает. Вместе с ней в Энверс переехал кое-кто из ее родственников, из Дома Пяти зеркал в Лютеции. И они основали собственный маленький, но независимый Дом.

– Ясно, так ваши люди – выходцы из Дома Пяти зеркал, – сказал манса.

– Для некоторых эти почетные узы – главный козырь Дома Осени.

– Но не для вас? – спросил он с улыбкой, в которой, по мнению Титуса, было слишком много поддразнивания.