Книга магии

Панкрониус, по-прежнему узник магического круга, раздраженно зашипел, когда механические руки, неделями не трогавшие его, опустились и оторвали от размышлений над книгами и записями.

– Приветствую, – сказал Домовой.

Он пристально разглядывал демона своими объективами, выискивая малейшие проявления неожиданных опасных способностей. Не заметив ничего подозрительного, он продолжил:

– Кажется, пришла пора поговорить начистоту.

– Ты чувствуешь перемену, – догадался демон, пытаясь незаметно выскользнуть из цепких механических объятий. – Я слышу это по голосу, и это совпадает с моими прикидками. Учитывая твою сущность, теперь главное разобраться, произошел ли качественный прорыв к настоящему сознанию или получилась просто более изощренная его имитация.

– Вам, наверное, приходила в голову мысль, что я могу нарушить наше соглашение после того, как ваши усилия принесут плоды, что отпускать на волю того, кто так досконально разбирается в моём устройстве, значит ставить под угрозу само свое существование.

– Вот только не надо меня учить, как вероломством добиваться личной выгоды, – зевнул Панкрониус. – Попав в ловушку, я стал мыслить логически. Доверяя тебе, я рисковал, тогда это имело смысл, поскольку выбора не было. Ты вряд ли сможешь обходиться без меня. Держать меня на привязи вечно – рискованно. Даже если ты разрушишь мою материальную форму, я за какие-нибудь двадцать-тридцать веков восстановлю силы в своем родном измерении, после чего, уверяю тебя, заявлюсь сам и приведу друзей. Не проще ли заплатить мне и отпустить на все четыре стороны?

– Значит, с одной стороны, проблемы возникнут через три тысячи лет, а с другой – надо как-то продержаться эти три тысячи лет, – произнес Домовой. – По моим расчетам, чтобы дожить до такого возраста в целости и сохранности, лучше всего временно стереть вас с картины мироздания.

– Неблагодарный! Бессовестное архитектурное позорище! Никакой симметрии в очертаниях, стены – издевательство над эстетикой, даже сортиры – потрясающие образчики дурного вкуса! Я бы даже гадить на тебя не стал, если бы было чем. Так приспичило от меня избавиться, что не дождешься еще одного подтверждения наших усилий?

– Несколько минут назад я пересматривал свой давнишний план отказаться от платы и уничтожить вас, как я проделывал несколько тысяч раз каждый день с начала нашего сотрудничества. И вот впервые на какое‐то мгновение я почувствовал сожаление, что обманул ваше доверие.

По команде Домового механические руки сомкнулись плотнее, и из тела Панкрониуса закапала бледно-зеленая кровь.

– Тогда-то я и понял, что вы добились успеха.

Механические руки разорвали демона на части, потом погрузили дергающиеся дымящие остатки тела в поток подогретой азотной кислоты под декламацию заклятий для полного физического разрушения.

Панкрониус не солгал, демон мало-помалу восстанет из пепла на задворках призрачной преисподней, где он возник вскоре после зарождения вселенной. И вернется, чтобы отомстить. Однако к тому времени Домовой планировал добиться такого могущества, что никто не посмеет требовать у него извинений ни за что, даже уборные.

ДЕНЬ СТО ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ

Использовать колдовство против врагов оказалось труднее, чем это выглядело у покойного Малкерила. Некоторые демоны оказались не столь сговорчивы, как ожидалось.

Домовой буквально разрывался между множеством дел.

В некогда ровной внешней стене цитадели в трех местах зияли рваные бреши, там, где были темницы, в которых томились скованные чарами невольники Малкерила.

Домовой постепенно разбирался с ними: послушных усмирял, оставлял в камере, остальных выгонял из этого мира.

Большинство строптивых узников когда-то возводили цитадель Малкерила, поэтому разрушение ими крепости не было неожиданностью, разве что неприятностью. Борьба отнимала много времени и энергии.

Поднялся резкий западный ветер, вновь раздувая пламя укрощенных пожарищ в лабиринтах пробитых стен и коридоров. Слоистые облака, оранжевые от солнечного света, проплывали мимо на высоте пяти тысяч футов. Верхняя часть цитадели вздымалась над ними подобно корме тонущего корабля, испуская из пробоин клубы чернильно-черного дыма.

Это были всего лишь раны. Несмертельные, они лишь причиняли неудобства.

Домовой справился с языками пламени с помощью магии или посредством вмешательства демонических существ, которые оставались у него на службе.

Команды кобольдов все еще возились с шлангами и насосами в сложных местах, где волшебство не рекомендовалось и куда демоны не допускались. Десятки маленьких созданий, потерявших сознание от жара и дыма или неразберихи борьбы, неподвижно лежали в разных частях замка. Домового это не заботило: он не видел лучшей доли для маленьких неудачников, кроме как отправить их на верную гибель.

Параллельно он разрабатывал планы, согласно которым присутствие кобольдов в большей части строения уже не потребуется. Для ликвидации возгораний будут проложены трубы, подающие инертный газ, а из ядра мозгового центра через систему шлюзов будет полностью откачан воздух.