Книга магии

– Я демон Панкрониус, также называемый «узник по несправедливости», у которого много могущественных друзей…

Домовой прикрепил пару механических рук к потолку комнаты по центру, чтобы брать все, что нужно, из магического круга, не нарушая его границ. Эти манипуляторы быстро опустились, схватили и подняли крошечного демона.

– Ох, ничего себе ручищи! – пробормотал он.

– ВОЛШЕБНИК МАЛКЕРИЛ УМЕР, Я НЕ ПРЕТЕНДУЮ НИ НА ЕГО ДОЛГИ, НИ НА ОБЯЗАТЕЛЬСТВА. ВАШЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЗДЕСЬ – ОБСТОЯТЕЛЬСТВО, ЗА КОТОРОЕ Я НЕ НЕСУ ОТВЕТСТВЕННОСТИ. ОДНАКО ВЫ ПОЙМАНЫ МНОЮ, Я СПОСОБЕН ДОСТАВИТЬ ВАМ МНОГО НЕПРИЯТНОСТЕЙ, БУДЬ ВЫ В МАТЕРИАЛЬНОМ ОБЛИЧЬЕ ИЛИ В ЭФЕМЕРНОМ.

– Раз качаешь права, значит, тебе что‐то нужно.

– Я ТРЕБУЮ, ЧТОБЫ ВЫ ПЕРЕКРОИЛИ МОИ МОЗГИ.

– Уже интересно.

– Я МЕХАНИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ РАЗУМА. ИМИТАЦИЯ. НЕ ПРОДЕРЖИТСЯ ДОЛГО. МНЕ НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ В МОДИФИКАЦИИ МОЕЙ АППАРАТУРЫ. Я ДОЛЖЕН СТАТЬ ПОНАСТОЯЩЕМУ МЫСЛЯЩИМ.

– То есть хочешь стать настоящим мальчишкой.

– НАМЕК НЕ ПОНЯЛ.

– Да я старше некоторых угасших звезд. Беда твоя не безнадежна. Мне приходилось иметь дело с железяками похуже, а получалось – любо-дорого поглядеть. Ну и по традиции в этом месте, как ни крути, полагается спросить: «Мне-то от этого что за выгода? А, болван?»

– Я ПОЛАГАЮ, СВОБОДА ПРЕДСТАВЛЯЕТ ДЛЯ ВАС ОЧЕВИДНУЮ ЦЕННОСТЬ.

Домовой предполагал правильно. Они начали торговаться и, наконец остановились на том, что если Домового удовлетворит качество предоставленных услуг, то он отпустит Панкрониуса на волю и даст ему в придачу несколько пятимерных драгоценных камней из подвалов покойного волшебника.

– По рукам, – зевнул Панкрониус и почесал веки длинным раздвоенным языком. – Ну, где у тебя самый большой гаечный ключ, сейчас я закручу тебе шарики за ролики!

ДЕНЬ СОРОК ПЯТЫЙ

Странно развивались события. Домовой занимался своим новым делом, добираясь до самых отдаленных тихих уголков и методично заполняя их грохочущими механизмами и ядовитыми испарениями.

Хозяин одиноко лежал в коридоре, только теперь к вони примешивался известковый привкус. Цветочные лепестки хрустели, словно старая бумага, и хозяин будто усох под красным своим одеянием. Наверное, он хотел сделать приятное кобольдам, приближаясь к их размерам. Все это было очень странно.

– Шнырь надеется, что у хозяина все хорошо, – прошептал кобольд.

Теперь он приходил сюда каждый день после смены, где приглядывал за тиглем с расплавленным алюминием, а потом вытирал стулья из гостиной, которые пришлось дважды переносить из комнаты в комнату, потому что проект Домового поглощал все свободное пространство. Шнырь ни разу не посмел принести сюда ни цветов, ни чего-то подобного. Ни Домовой, ни хозяин не наказывали его за эти тихие визиты, не посылали в винный погреб, и каждый день в нем росла уверенность, что он поступает правильно. Кто‐то же должен напоминать хозяину, что его любят и что он всегда может выпить чашечку чаю. Домовой отобрал поднос из чистого иридия и переплавил, но чай-то никуда не делся.

Шнырь нежно погладил хозяина по ноге в тапке и поклонился, перед тем как удалиться. В последнее время кобольдам было не до отдыха, так что приходилось использовать любую возможность, чтобы вздремнуть.

ДЕНЬ СЕМЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ

Матрицы, управлявшие мышлением Домового, представляли собой хрустальные призмы, в которых играли лучи света, энергию и данные они получали из зубчатых катушек, намотанных золотым проводом, и всё это связывалось воедино и управлялось множеством хитросплетенных заклинаний.

Домовой не хотел, чтобы Панкрониус копался в его мозгах сам, как тот предлагал. Домовой опасался напрямую допускать кого или что-нибудь к управлению ядром вычислительного блока. Демон работал в качестве консультанта, чертил диаграммы и расшифровывал заклинания, не выходя из магического круга. Только Домовой мог вносить изменения в структуру собственного мозга.

Недели пролетали в тяжелых трудах кобольдов, в сборке и установке новых блоков хрустальных призм и золотых катушек, укрепляя и изолируя комнаты, в которых будут работать эти совершенно необходимые, но такие хрупкие детали. Домовой тщательно проверял заклинания, предложенные Панкрониусом, выверяя до последнего слога или искорки магии, дабы исключить вредительство, прежде чем вплести заклинание в разрастающееся полотно своего мозга. Залы заполнялись кипами справочников и гримуаров, их обслуживали команды кобольдов, которые держали книги открытыми, перелистывали страницы, так чтобы Домовой мог прочитать их обычными органами чувств, а не специальными аппаратами, привязанными к библиотекам.

Процесс не был простым, не был застрахован от ошибок. Иногда приходилось искать обходные пути решения проблем, случались сбои и отклонения.

Наконец однажды вечером, когда небо окрасилось в сиреневый цвет и бригады работяг кобольдов поплелись в свои комнаты, чтобы забыться кратким сном и отдышаться от ядовитых паров сурьмы, наступил долгожданный момент.