Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Через три года порешили поставить в Москве каменную Триумфальную арку в честь победы в Отечественной войне. Казалось бы: вот вам площадь с готовым названием – и стройте! Но рассудили иначе: монументальное сооружение возвели на месте деревянной арки, через которую в 1814 году торжественным маршем входили в Москву победители Наполеона. Почему в 1814 году арку не построили на привычном месте? Эта загадка еще ждет своего царя Эдипа. Рискнем лишь предположить, что после пожара Москвы здесь было сплошное пепелище, вот и нашли свободное место попригляднее.

Спроектировал арку Осип Бове, и вышла она – как и всё из-под его карандаша – шедевром: белокаменная с чугунными колоннами и скульптурами работы Ивана Витали. По бокам стояли два симметричных павильона, называемых роскошным словом «кордегардия», павильоны соединяли с аркой чугунные кружевные решетки. Но вся эта красота не остановила строителей социализма. Разрушая мир насилья, они не пощадили и памятников русской славы. И нового предлога выдумывать не стали: мешает транспорту – и точка. Тридцать лет Москва жила без Триумфальных ворот. А в 1968 году их восстановили на новом месте – на Кутузовском проспекте. Теперь, что смешно, ворота стоят как будто для торжественной встречи завоевателя, который – всем известно – шел по этой дороге. Конечно, здорово, что арку восстановили, пусть и без непонятных современнику кордегардий, но место все же смущает. Потому как думать и знать свою историю даже чиновникам, принимающим правильные решения, невредно.

Тушино Про две ассоциации

Жил да был в XIV веке боярин Василий Туша. Владел селом. Как село это называть, если не Тушином? С тех пор и известно Тушино. Только статус менялся: было и монастырским сельцом, и спускалось до деревни, с 1934 года – поселок (благодаря чулочной фабрике), а с 1939-го (стремительно-то как) – вообще город. Дальше опять нисхождение по статусу: район в Москве (когда в 1960-м столицу расширили до МКАД), сейчас – два района в Северо-Западном округе. И это несмотря на столь почтенный возраст!

С Тушином у большинства из нас две ассоциации: «Тушинский вор» – Лжедмитрий II и Тушинский аэродром. Лжедмитрий с номером 2 не сохранил даже настоящего своего имени (о номере первом хотя бы предполагают, что он – Гришка Отрепьев). Просто пришел человек и говорит: «Я есть чудесно спасшийся сын царя Ивана Васильевича, который Грозный, Дмитрий, от Бориса Годунова я ушел. А заодно я есть и чудесно спасшийся русский царь Дмитрий, венчанный на царство и женатый на Марине Мнишек; от бояр, что меня убить хотели, я тоже ушел». Не претендент на престол, а колобок какой-то. Но поверили многие, тем более что Марина Мнишек к этому Лжедмитрию тоже прибыла (ловкая девица, видать). Встал Дмитрий-Лжедмитрий лагерем на берегу Москвы в районе Тушина, за что и получил свое прозвание. Постоял-постоял, сам с Москвой не справился, только начали на помощь поляки прибывать – сбежал почему-то в Калугу, где и был окончательно убит. В роли лисы, по утверждению Ивана Кондратьева, выступил неизвестный татарин. А в Тушине долго еще (до XIX века) оставался вал от лагеря Тушинского вора. Вот такая история.

А Тушинский аэродром – точнее, летное поле – это совсем недавнее прошлое. Аэродром Осоавиахима здесь, в заболоченной пойме Москвы-реки, оборудовали в 1935 году, в Великую Отечественную он перестал быть учебным, до середины шестидесятых использовался ПВО. В застой и аэродром потихоньку заболачивался и зарастал бурьяном, на ветрах перемен он едва не сделался аэропортом бизнес-авиации. Но не сложилось, и из аэродрома сначала сделали концертную площадку, а потом и вовсе отдали под городские нужды. В 2014 году здесь возвели домашний стадион футбольного клуба «Спартак» под корявым названием «Открытие Арена», для чего расконсервировали и достроили станцию метро «Спартак» (прежде «Волоколамская»), сорок лет мирно ждавшую своего часа под землей. Остальное пространство аэродрома скоро застроят жильем – если опять концепция не поменяется.

Тучковы Хлеб от трагических судеб

«Вы, чьи широкие шинели напоминали паруса…» В этих стихах москвички Марины Цветаевой, известных большинству наших сограждан по фильму москвича Эльдара Рязанова (которому среди прочих его достижений можно поставить также в заслугу знакомство отечественного зрителя с лучшими образцами русской и зарубежной поэзии), в строфе, как раз не вошедшей в фильм «О бедном гусаре замолвите слово», упомянуто одно-единственное имя: Тучков-четвертый. Боевой генерал, один из пяти братьев Тучковых, павший, как и брат его Тучков-первый (нумеровали по старшинству – не по доблестям), на поле Бородина и сам бы по себе достоин длинного рассказа. Но Тучкову-четвертому, а точнее, его вдове Маргарите Михайловне, мы обязаны «Бородинским» хлебом – московской достопримечательностью, стоящей в одном ряду с домом Пашкова или Арбатом.