Книга начал

Они устраиваются в гостиной дяди Уилбура, у всех в руке по бокалу шампанского. Джо очень хочется, чтобы вечер остался у всех в памяти, поэтому она позаботилась о хорошем вине, блюдах, готовить которые она умеет, о рождественских салфетках и свечах – словом, чтобы стол дяди Уилбура был накрыт как следует. Теперь, когда все собрались, Джо становится жарко, она вся раскраснелась, но, главное, у нее все готово.

Руфь рассказывает друзьям про визит агента по недвижимости. Похоже, что срок аренды ее маленькой квартирки-студии подходит к концу.

– Ну что ж, – задумчиво говорит она, – наверное, пришло время двигаться дальше.

– Нет! – восклицает Джо, сама удивляясь своей горячности.

Малкольм тоже расстроен, он наклоняется к Руфи.

Руфь переводит взгляд то на одного, то на другую.

– Все равно пришлось бы когда-нибудь уезжать, – вздыхает она. – Вы ведь тоже, Джо, не будете торчать здесь вечно, правда?

В глубине души Джо понимает, что викарий права, но ответить ей не успевает.

– А как же я? – говорит Малкольм. – Я тоже должен двигаться дальше?

Все трое переглядываются: их непринужденное товарищество, кажется, дает первые, едва заметные трещинки. Да, в мире нет ничего вечного. Сквозь окно Джо всматривается в темноту, нависшую там, куда не достают огни фонарей, и предчувствует угрозу новой утраты.

Первым берет себя в руки Малкольм:

– Друзья, не рановато ли мы с вами забегаем вперед? Мы в этой прекрасной комнате… здесь и сейчас… должен сказать, Джоанна, что я в жизни не сиживал в таком уютном кресле… – (Джо усадила его в кресло дяди Уилбура поближе к камину.) – А мой нос чует, что из кухни тянет восхитительными запахами. И мы трое снова вместе. – Он поворачивается к Руфи. – Возможно, судьба не дала мне той веры, какая есть у вас, преподобная Руфь, но разве не ваш Бог велит нам быть благодарными за эти столь многочисленные дары?

– Да, Малкольм, вы совершенно правы. А еще Господь с удовольствием дал бы мне пинка под зад за мою глупую бестактность.

Они откидываются на спинки своих кресел, попивают вино, но Джо понимает: что-то все-таки переменилось. Она вспоминает о маме, которая все еще верит, что дяде Уилбуру скоро станет лучше. Разве это так уж неправильно, если нам хочется оставить все как есть?

Нет, надо принять твердое решение насчет своего будущего. Джо вполне уверена в том, что знает, где она будет жить, но вот чем она будет заниматься в жизни (или кем станет помимо «тетушки Джо»), у нее еще нет ни малейшего представления. Что ж, пока можно радоваться жизни, готовиться к Рождеству (до него осталось всего две недели), а все остальное выкинуть из головы. Джо уже готова поделиться своими мыслями с Руфью и Малкольмом, как вдруг Малкольм ставит свой бокал на стол.

– Должен сказать, я с таким нетерпением ждал этого вечера, – говорит он и, повернувшись к Джо, добавляет: – Но самое главное, слава богу, что вы помирились с бедной Люси.

– Да, с бедной, бедной Люси, – эхом вторит ему Руфь.

Джо смотрит на нее в замешательстве, Руфь ей подмигивает, и Джо сразу вспоминает, как та подмигнула ей в первую встречу после слов: «И никто сегодня больше не верит в Бога». Кажется, это было так давно.

– Ну, хватит уже о бедной Люси. – Джо делает ударение на слове «бедной». – Так на чем мы остановились, Малкольм?

– Да-да, за ужином я хотел рассказать вам о Джордж Элиот и Иссахаре. Мне кажется, если бы я взял этих двоих как образец для подражания, я бы стал совсем другим человеком. Боже мой, когда я думаю о смелости Джордж Элиот и, мм… – он поднимает обе руки вверх, – черт побери, об Иссахаре… честное слово, эта парочка способна была бы сделать из меня настоящего храбреца.

– Сгораю от нетерпения, – улыбается Руфь, любуясь его галстуком.

Больше ни Руфь, ни Малкольм сказать ничего не успели.

– Я все поняла! – восклицает, хлопнув в ладоши, Джо; одна мысль как молния блеснула у нее в голове.

Руфь с Малкольмом вздрагивают. Викарий даже расплескала немного вина из бокала. Оба с изумлением смотрят на Джо.

А в голове у нее все сразу встало на свои места, – возможно, сыграло свою роль упоминание Люси.

– Позвольте, Малкольм, я задам вам один вопрос?

Сразу насторожившись, он кивает.

– Вы, случайно, не были в молодости хиппи?

Теперь Джо совершенно ясно: этот человек в сером костюме страстно тоскует по далекой эпохе психоделики. Всего за несколько недель прямо у них на глазах Малкольм преобразился в настоящего хиппи. Поначалу это были робкие намеки, но теперь его предпочтения в одежде заявляют о себе совсем откровенно.

– Ага! – восклицает и Руфь; видно, что она согласна с Джо. – Клевый прикид, детка, – повторяет она свой комплимент.

Малкольм опускает голову и мотает ею.

– Нет, – говорит он и повторяет еще раз, только более протяжно: – О-о не-ет.

Джо с Руфью обмениваются озабоченными взглядами.

Тогда Джо заходит с другой стороны: она инстинктивно чует, что нащупала верную тропку.

– Ладно, – говорит она уже не столь живо, но тем не менее так же уверенно. – Но вам когда-нибудь хотелось стать хиппи?