Книга, называемая Раем

Когда игемон сел для второго разбирательства, привели святую. Увидев такое необычайное чудо, что на теле святой не осталось даже самой малой раны или язвы, все стоявшие пришли в изумление. Слепотствующий же перед лицом истины судия, отрицая, безумный, великую силу Божию, подумал, что это безсильные боги сотворили такое чудо. Он сказал мученице: «Видишь, Варвара, как тебе помогают наши боги, которые исцелили твои раны?» Та отвечала: «Они, как и ты слепы, как же они могут сотворить такое, когда сами нуждаются в человеческой помощи? Если хочешь узнать, Кто меня исцелил, то я скажу — Христос, Истинный Сын Живого Бога, Которого ты увидеть не сможешь, потому что глаза твои помрачены глубиной нечестия». От таких слов игемон пришел в ярость и приказал строгать бока мученицы железными когтями, а затем жечь строгаемые члены огнем и бить святую молотом по голове. Когда слуги исполняли это, здесь же присутствовала богобоязненная Иулиания. Будучи не в состоянии помочь ей, она всем сердцем и душой сострадала ее мукам. Видя, как из головы и тела святой течет кровь, она не могла скрыть свою боль о ней, но непрестанно плакала. Увидев, что она плачет, игемон спросил, кто она такая. Узнав же, что она христианка и плачет от сострадания к Варваре, тот приказал и ее повесить рядом с мученицей, строгать ее тело и жечь огнем. Мучимая подобным образом по приказу архонта, Иулиания взглянула на Небо и сказала: «Владыко, Христе Царю, Сердцеведче и Всесильне, Ты знаешь, что я страдаю за любовь к Тебе. Не дай этому губителю победить меня и похвалиться мной. Но сподоби меня претерпеть до конца и получить венец подвижнический». Когда Иулиания так молилась, беззаконный приказал, чтобы им обеим отрезали соски. Во время этого урезания святая Варвара пела так: Господи, не отвержи нас от лица Твоего, и Духа Твоего Святаго не отыми от нас. Воздаждь нам радость спасения Твоего, и укрепи нас в страхе Твоем (Пс. 50: 13-14). После того как они вынесли и эту жесточайшую муку, правитель приказал Иулианию бросить в темницу, а Варвару обнаженной провести по городу, а затем бить. Выставленная на общее обозрение, безстыдно обнаженная и избиваемая мученица нисколько не думала о скорби мук, но, взглянув на Небо, произнесла: «Владыко, Господи, одеваяй Небо облаки, и землю пеленаяй туманом, Сам Царю и мое обнажение покрой, и не дай нечестивым взирать на мои члены, да не насмехаются надо мной». И услышал из Храма Святого Своего быстрый на заступление Бог, и тотчас же предстал перед ней, сидя на Херувимской колеснице. Сердце ее наполнилось радости и веселья от присутствия Божия, святое же ее тело Он повелел Ангелам облачить в светлейшую и славную одежду, исцелив, как и прежде, ее раны. И слуги представили ее такой игемону, который, видя, как она одета, устыдился. Не в силах победить ее ни угрозами, ни пытками, ни обещаниями, он вынес решение отрубить головы ей и единомысленной Иулиании.