Книга, называемая Раем

И он рассказал ему о сотворении Богом всего: как Он из небытия привел в бытие весь мир, сотворил человека, как снова воссоздал его в благобытие вольными Своими страданиями, и затем, как после тридневного восстания снова вознесся на Небеса. После того как честной старец поведал ему о Таинствах нашей веры, он добавил и следующее: «Если ты, светлейший эпарх, не веруешь чудесам Христа моего, поверь тому, что совершилось со мной. Ибо был я, как ты и сам знаешь, еще два дня назад расслабленным и недвижным, а сейчас полностью исцелился благодатью Божественного Крещения». Услышав это, эпарх долгое время оставался безгласен, познав истину. Затем он приказал всех отпустить, говоря Транкилину: «Узнал я, брат, что велика вера христиан, и что нет другого Бога, кроме Того, Которого они почитают. Если ты хочешь, чтобы я стал твоим сообщником в этом, приведи мне завтра двух христиан, тайно, чтобы никто их не видел, и я приму от них Святое Крещение». Транкилин пошел и возвестил об этом святым, которые обрадовались, что бывший их гонитель и противник скоро станет их помощником и защитником в вере, и, устроив бдение, всю ночь славили Господа.

Наутро, взяв с собой Севастиана и Поликарпа, Траникилин пошел к эпарху. Увидев их, тот встал с огромной радостью и, упав им в ноги, просил даровать здравие его душе и телу, потому что тело его так сильно вздулось от болезни, что он почти не мог ходить. Они же сказали ему: «Если уверуешь во Христа от всего сердца, получишь от Него исцеление». И эпарх, отрекшись от идольского нечестия, ясным голосом исповедал Христа Истинным Богом, но не ограничился только этим. Разбив всех идолов, бывших во дворце, он отдал их святым, чтобы они делали с ними, что хотели. Божественной благодатью Севастиан узнал, что сын эпарха, Тивуртий, еще сомневался в вере, поэтому оставил одного очень дорогого и сделанного искуснее других идола, на котором было изображено движение небесных тел и нанесены астрономические вычисления. Тивуртию стало жалко идола, он не хотел разбивать его до тех пор, пока не выздоровеет отец. Святой же сказал юноше, чтобы тот не сомневался, но разбил и этого идола — только тогда он увидит чудеса от Бога. Тивуртий разжег печь и говорит святым: «Вот, по вашему повелению я разбиваю моего любимого идола. Заключим договор: если отец мой не поправится, тогда я вас брошу в печь». Услышав такие слова, Хроматий хотел воспрепятствовать сыну, но святые с радостью согласились на этот уговор, уповая на силу Божию. И в тот же миг, как только разбили скверную статую, Хроматия объял Божественный свет, явился светлый и прекрасный юноша, сказавший ему: «Блажен ты, что уверовал во Христа, Который послал меня исцелить тебя от твоей болезни». И с этими словами эпарх стал совершенно здоров: прежде неподвижный, он стал скакать как олень. Тогда и Тивуртий, изумленный чудом, припал к ногам мучеников, прося Спасительного Крещения. Очистившись постом и молитвой, отец и сын были крещены святыми.

Прежде чем царь узнал обо всем этом, эпарх продал все свое имущество, деньги раздал нищим, а рабов отпустил на свободу; после этого он присоединился к обществу христиан и стал поучаться в слове веры. Узнав об этом, архиепископ Римский Гай в радости пришел поприветствовать эпарха и прочих братьев. Зная, что слух о крещении уже распространился, и через несколько дней должны поставить другого эпарха, который всех предаст смерти, архиерей посоветовал христианам разделиться на две части: одни останутся в городе и будут как можно убедительнее свидетельствовать о Христе, другие выйдут из Рима и скроются в тайном месте; может быть, в этом случае они избегнут опасности. Но блаженные Севастиан и Поликарп отказались уходить, желая каждый остаться в городе и принять подвижнический венец. Архиепископ повелел, чтобы Поликарп вышел из города вместе с братьями, ибо он, как священник, должен был окормлять их, а Севастиан должен был остаться в городе и, как сильный воин, укреплять и воодушевлять мучеников. Тогда Поликарп вышел из города вместе с половиной христиан и бывшим эпархом Хроматием, сын же его Тивуртий просил Гая позволить ему остаться в городе, чтобы как можно скорее принять желанную смерть за Христа. Видя горячее стремление юноши, он дал ему разрешение, после чего рукоположил Маркеллина и Марка в диаконы, отца их — в священники, а блаженного Севастиана сделал помощником и экдиком[57] Церкви. Сам епископ остался с ними, уча всех и наставляя быть ревностными и мужественными в подвиге, не страшась смерти. Свободные от всяких телесных трудов, они непрестанно молились, и закаляли себя к подвигу лишь бдениями, постами и другими добродетелями. К ним тайно приходило множество больных, получавших исцеление. Святые совершили и безчисленное количество других чудес, из которых — для несомненного уверения в прочих — мы приведем лишь одно.