Книга нераскрытых дел

– Мисс Грир, – окликнула ее репортерша, рысцой догоняя детективов и оттесняя их в сторону. – Мисс Грир, вам есть что сказать в день вашего ареста за убийства, совершенные Леди Киллер?

– Убирайтесь! – прорычал детектив Вашингтон.

Репортерша отступила на шаг, но не ушла.

Бет сунула руки в карманы плаща, наблюдая. Рэнсом пошел к ней через лужайку; его дорогие туфли утопали в мокрой траве.

– Детектив Блэк! – крикнул другой репортер. – Какие у вас доказательства, что Бет Грир – это Леди Киллер? У нее были шашни с жертвами?

– Что, черт возьми, происходит? – крикнул мужчина, живший через два дома от Бет. Лицо его побагровело. – Это приличный район!

И словно в ответ на его слова из-за угла показалась еще одна патрульная машина, с включенными сиреной и мигалкой. Кто-то вызвал полицию из-за приезда полиции. Полицейские в форме, занявшие позицию на лужайке, закричали, Блэк и Вашингтон повернулись и замахали руками патрульной машине, приказывая ей заткнуться. Патрульные остановились и выключили сирену, но проблесковые маячки продолжали мигать, пробиваясь сквозь яркий солнечный свет. Появился еще один репортер, сработала еще одна фотовспышка. Телеоператор включил свое громоздкое оборудование и наконец начал снимать происходящее.

Вашингтон поманил рукой одного из полицейских в форме.

– Помогите нам, – сказал он, и тот поспешно приблизился. – Нужно надеть на нее наручники.

– Ради бога, зачем нам наручники, – возмутился детектив Блэк.

– Мы производим арест подозреваемого в убийстве, черт возьми! – рявкнул Вашингтон. – Мне плевать, как это выглядит, – мы наденем на нее наручники!

– Ни в коем случае. – Рэнсом уже поднимался по ступенькам крыльца. Он задыхался, туфли у него промокли, но Бет сразу же поняла, что он в своей стихии и что именно ради таких моментов он и живет. Голос Рэнсома гремел, чтобы его могли слышать репортеры. – Я не позволю полиции неуважительно обращаться с моей клиенткой.

– Прочь с дороги, Уэллс! – крикнул Вашингтон. – И, кто-нибудь, выключите эту чертову иллюминацию!

Бет посмотрела на лица репортеров и поняла, что все они слышали нецензурное выражение и что все отснято на камеру.

– Не нужно, – сказал Блэк, когда коп в форме достал наручники.

Бет не вынимала рук из карманов плаща. Рэнсом теперь стоял рядом с ней. Вспышки фотоаппаратов сливались с миганием маячков на полицейских машинах, репортеры выкрикивали вопросы.

– Таковы правила! – рявкнул Вашингтон.

Он выхватил наручники у копа в форме, поднялся на ступеньки крыльца. Его пальцы больно стиснули руку Бет и выдернули из кармана плаща.

– Элизабет Грир, вы арестованы, – сказал он и принялся зачитывать ее права.

– Уберите руки от моей клиентки! – крикнул Рэнсом. – Она не сопротивляется! Вы все это снимаете? – Он обращался к репортерам. – Вы это видите?

Бет позволила Вашингтону повернуть себя и выдернуть из кармана другую руку. Потом расслабилась, словно тряпичная кукла, чтобы не было так больно. Детектив застегнул наручник на одной ее руке, затем завел за спину вторую. Бет уловила тень неудовольствия на лице детектива Блэка и поняла, что Вашингтон отступил от сценария. Ему не следовало использовать наручники или, по крайней мере, стоило сковать ее руки спереди. С руками за спиной она выглядела как обычный преступник, пойманный за битьем окон. Несмотря на обвинение в двух убийствах, Блэк не считал Бет обычной преступницей. Это она прочла на его лице.

Наручники были холодными и врезались в запястья. Но Бет даже не поморщилась. Только повела плечами и переступила с ноги на ногу, приноравливаясь к боли.

Все это твоя вина, Бет. Ты могла бы это остановить.

– Я потребую продемонстрировать запись с камеры, чтобы показать, что моя клиентка не сопротивляется! – кричал Рэнсом. – У нас есть кадры, подтверждающие, что полиция применяет насилие. Моя клиентка может подать в суд!

Вашингтон теперь тянул Бет за собой, вниз по ступенькам крыльца. Блэк встал с другой стороны; репортеры окружили их плотным кольцом. Снова вспышки фотоаппаратов, микрофоны у самого лица.

– Бет! – крикнул один из репортеров. – Вам есть что сказать? Хоть что-нибудь?

Бет чувствовала ярость Рэнсома на расстоянии трех футов, чувствовала, как напрягся Блэк рядом с ней, всем видом сигнализируя, чтобы она молчала.

Вот он, кульминационный момент, поняла Бет. Теперь она уже не просто слух. Не просто заголовок в газете. Теперь она убийца.

Убийцей ее сделала Лили.

Бет отодвинулась от Вашингтона и наклонилась к микрофону. Эта поза, с руками за спиной, подчеркнула округлости ее фигуры, даже под плащом. Она знала это так же хорошо, как собственное тело в зеркале. Голос ее оставался спокойным, словно она вела разговор с нудным собеседником на каком-нибудь фуршете.

– Полиция может издеваться надо мной как хочет, но это не делает меня виновной, – сказала она.

Гул голосов, снова вопросы, а затем Вашингтон втолкнул ее на заднее сиденье «понтиака», надавив ладонью на ее голову.

– Осторожнее, – предупредил его Блэк.