Книга Ночи

Когда инициатором проникновения в чужое жилище выступал Рэнд, требовалось найти что-то конкретное: массивный перстень с сапфиром, старинные держатели для салфеток в форме крошечных филигранных паутинок или подписанное первое издание «Мальтийского сокола», чья стоимость, если верить слухам, составляет более ста тысяч. Рэнд мнил себя одним из тех героических преступников из фильмов, которые никогда не опускались до банальной кражи телевизоров.

Временами Чарли колесила по городу на велосипеде и залезала в дома по собственной инициативе.

Когда она была маленькой, ее отец работал в компании, занимающейся установкой бассейнов и гидромассажных ванн. Иногда он брал ее с собой на строительные проекты, и она глазела на огромные особняки с ухоженными лужайками и сверкающими бассейнами, вода в которых напоминала изображенные на календарях ярко-синие тропические моря.

Теперь Поузи и Чарли встречались с отцом очень редко. Время от времени он водил их в кафе-мороженое и вел себя так, как будто ничего не изменилось, хотя на самом деле он снова женился, его новая жена забеременела и явно не желала иметь ничего общего с двумя дочерями мужа от первого брака.

А отец хотел видеть своих девочек улыбающимися и счастливыми, с румянцем на щечках. Чтобы они хихикали и на его «Чао-какао» хором отвечали «Пока-пока без кофейка», как тогда, когда были маленькими и уверенными, что их всегда будут любить. Они должны были подыгрывать ему, иначе он становился жестким и злым. Если они ерзали или капризничали, он полностью их игнорировал.

Поэтому, когда Чарли пыталась пожаловаться на Трэвиса или рассказать отцу о своих тревогах и страхах, он раздражался и переключал внимание на ее сестру. А если и Поузи принималась канючить, он тут же отвозил их обоих домой.

Отец не делал секрета из того, что его привязанность к дочерям не безусловна.

Теперь Чарли проникала именно в те дома, в которые он привозил ее по работе, когда она была ребенком.

Ей нравилось исследовать содержимое чужих холодильников и делать себе бутерброды из того, что там было: тунец и маринованный огурец, кимчи и остатки свиной корейки, тофу и бри. Она примеряла висящую в шкафах одежду, валялась на кроватях, а иногда, когда была уверена, что хозяева уехали в отпуск, даже плавала в кристально чистых бассейнах, сконструированных ее отцом, и любовалась облаками над головой.

Чарли воображала, что и сама является членом этих семей. Что скоро кто-нибудь позовет ее в дом, напоминая о необходимости учить уроки, или отругает за то, что она не воспользовалась солнцезащитным кремом или, толком не вытершись, накапала на ковер.

Однажды она села посмотреть телевизор в одном из чужих особняков, и ей попалась программа с приглашенной в качестве гостя сумеречницей. Та рассказывала о теневой магии и с помощью трех моделей продемонстрировала, каких преобразований ей удалось достичь. Первая тень имела форму птицы, вторая – отверстие в груди в виде сердца, а у третьей на голове была корона с длинными зубцами.

Когда ведущий спросил о других способах применения магии, сумеречница воскликнула со смехом:

– Разве этого недостаточно?

– Почему вы так долго скрывались от мира? – задал ведущий следующий вопрос.

Чарли, сидя с украденным ведерком мороженого на коленях и суповой ложкой в руке, слушала объяснения женщины о том, что прежде сумеречники не знали о существовании друг друга. Каждый из них самостоятельно постигал азы мастерства, а после его смерти эти открытия оказывались утерянными.

Однако имелся ряд писем, подтверждающих, что некоторые темноделы нашли друг друга, и в 1940-х годах обменивались случайными телеграммами. Но по-настоящему все изменилось только в 1980-х годах, когда появились первые электронные доски объявлений, благодаря которым – а также закрытым форумам – и получила развитие большая часть современной сумеречной практики. Находящиеся в разных уголках мира люди с ожившими тенями вдруг поняли, что они не одиноки. Глядя на модель с тенью, у которой в груди была дыра в форме сердца, Чарли задумалась, каково это – быть таким человеком.

Она ничего не крала в тех домах, в которые влезала не по указке Рэнда, а по собственной инициативе.

10 Буги на максимуме

Глядя на лежащего на полу «Экстаза» мертвеца, Чарли понимала, что нужно что-то предпринять, но потрясение от совершенного у нее на глазах насилия буквально приковало к месту. Винс – ее Винс, уравновешенный настолько, что не реагировал, даже если его толкали, – убил человека.

И пока не понял, что у него есть свидетельница.

Если бы она снова опустилась на рассыпанные по полу мокрые осколки стекла, то могла бы притвориться, что все это время пробыла без сознания. Она пробудилась бы, подобно Белоснежке, от прикосновения Винса и, сонно моргая, посмотрела бы на него. И у нее из горла выпал бы кусочек отравленного яблока. А он мог бы что угодно наплести о произошедшем, придумать любую версию событий, и она бы ее приняла.

«Ах, этот мертвый парень? Должно быть, он поскользнулся на банановой кожуре».