Книга Ночи

– Да, конечно. В моем кабинете, – сказала Одетта, вставая с барного стула.

– Просто скажите мне, где… – начала было Чарли, но Одетта тут же ее оборвала:

– Не глупи. Сиди, где сидишь. – И она снова скрылась в подсобке.

Чарли вздохнула, намеренно не глядя на свою тень, которая могла двигаться – или оставаться неподвижной. А это, в свою очередь, могло означать что-то – или ровным счетом ничего.

– Я в порядке.

– Знаю.

Винс присел на корточки рядом с ней и аккуратно провел ладонями по ее рукам, проверяя, нет ли порезов. Его пальцы действовали очень бережно. Точно такими же – нежными – обычно были и его поцелуи. Никакого грубого, напористого давления на челюсть.

– Винс? – позвала она.

Он обхватил ее ладонь своими и улыбнулся, как добродушный парень, который не верит, что его разговоры о магии могли подслушать. И который надеялся, что она не в курсе или не будет слишком возражать против того, что он убийца.

Тут вернулась принесшая аптечку Одетта. Между плечом и щекой у нее был зажат сотовый, по которому она с кем-то разговаривала:

– Да-да, понимаю, что, позвони я из треклятого «Фрайдис», ко мне бы немедленно кого-нибудь прислали. – Без всяких церемоний она бросила рядом с Винсом пухлую красную сумку с символом кадуцея[11].

– Разве я не плачу налоги? Или все дело в том, что на моей вывеске нарисован кнут?

Винс порылся в аптечке, достал кусок марли и смочил его водой с мылом из раковины бара.

– Хочу вытащить несколько осколков стекла, – пояснил он.

– Тебе лучше уйти, – шепотом отозвалась Чарли. – Сейчас же.

У него в фургоне лежит труп. Казалось невозможным, чтобы полиция не обратила внимания на эту улику.

– Одну секунду.

Винс стер с ее кожи кровь и вынул из аптечки нечто похожее на пинцет для бровей. Чарли тут же стало интересно, не найдется ли там еще и подводки для глаз на случай непредвиденных обстоятельств. Зная Одетту, это представлялось вполне вероятным.

Винс с легкостью извлек стекло. Это был осколок сверкающей синей бутылки джина «Бомбей Сапфир», при виде которого у Чарли слегка закружилась голова. Она пожалела, что не хлебнула чего-нибудь перед тем, как Винс начал свои манипуляции, но последнее, что ей сейчас было нужно, – это заторможенный мозг.

– Если полиция не приедет через десять минут, я разбужу мэра, – промурлыкала Одетта в трубку. – Попомните мои слова.

Чарли понятия не имела, знает Одетта мэра или нет, но не исключала такой возможности.

– Увидимся дома, – сказал Винс, продолжая перевязывать ее ногу. Действовал он твердо и уверенно, как будто ему прежде уже приходилось заниматься подобным, а не только убивать.

Чарли сделала вдох, потом выдох. Нынешняя ночь напоминала затяжное падение в колодец. Кто знает, вдруг она до сих пор не достигла дна?

– Да, иди. Так будет лучше.

Винс встал, положил руку ей на плечо, а затем направился к задней двери.

– Куда это твой парень собрался? – спросила Одетта.

Стоя за барной стойкой, она рылась в ящиках, вытаскивая дополнительные салфетки и тематические мешалки для напитков.

– Хочет избежать встречи с местной полицией. – Чарли заставила себя подняться. – Что вы ищете?

Одетта вопросительно подняла свои татуированные брови, но, сообразив, что дальнейших пояснений ей от Чарли не дождаться, смягчилась.

– Пачку сигарет с гвоздикой. Помню, что клала ее сюда лет пять, а то и десять назад. Мне сейчас просто необходимо что-то такое, а то руки трясутся. Возможно, стоит жвачку пожевать.

– Возможно, – согласилась Чарли.

– Ты будешь? – предложила Одетта, но Чарли отрицательно покачала головой, как бы ни велико было искушение. Спиртного она так и не выпила, а уж жвачка и вовсе моментального успокоительного эффекта не окажет.

Одетта достала из сумочки пластиковый пузырек и, отвинтив крышку, вытрясла себе на ладонь и закинула в рот горсть жевательных резинок с дурью. Примерно через полчаса она либо лишится чувств, либо словит глюки.

– Ничего, если мы не будем упоминать о присутствии Винса? – спросила ее Чарли.

– Пожалуй, – протянула Одетта. – Однако была бы признательна, если бы ты сказала мне, каких неприятностей он избегает.

– Да я и сама толком не знаю, – ответила Чарли, сочиняя на ходу. – По его словам, что-то случилось, когда он был ребенком. У всех нас есть подобные истории из прошлого, которые в настоящем уже не имеют значения.

– Ох, лапочка! – Одетта положила руку Чарли на плечо и нежно его сжала. – Прошлое – это единственное, что имеет значение.

Через пятнадцать минут прибыла полиция. Сирены выли так, как будто стражи порядка всю дорогу спешили, а не появились через пятьдесят пять минут после поступления вызова. Одетта впустила их. Следователь по имени Хуарес записал рассказ Чарли о том, что какой-то мужчина ворвался внутрь и разгромил заведение. Когда Одетта объяснила отсутствие в баре камер стремлением сохранять неприкосновенность частной жизни своих посетителей, он закатил глаза. О тенях и магии не обмолвились ни словом.