Книга о любви

Ван ден Бум случайным образом разделила детей на экспериментальную и контрольную группы. Родителям экспериментальной группы на протяжении шести часов рассказывали, как обращаться с детьми, чтобы у них сформировалась надежная привязанность. Акцент в этих наставлениях делался на важности “восприимчивого и заботливого отношения к детям”. За три коротких занятия матери узнали, как можно определить причину плача, и научились эффективным методикам, позволяющим утешить ребенка. (Ван ден Бум описывает мать, которая включала радио на полную громкость, чтобы заглушить крики младенца. На занятии она узнала, как можно успокоить его[232].) Кроме того, матерей учили способам весело проводить время с детьми, чтобы их общение не сводилось к слезам, крикам и грязным пеленкам. (“Матерям, в числе прочего, рекомендовали играть с детьми, используя игрушки и простые приемы”.) Спустя год семьи снова исследовали, определяя тип привязанности при помощи различных методик[233].

Результаты были поразительные. В контрольной группе, не посещавшей занятий, только у 28 % младенцев к 12 месяцам сформировалась надежная привязанность. В экспериментальной группе этот показатель был более чем вдвое выше – 64 % детей продемонстрировали надежную привязанность к матери[234]. Они не просто успешно прошли тест по процедуре “Непривычной ситуации” – Ван ден Бум отмечала многочисленные улучшения, произошедшие в семьях. По ее данным, матери в экспериментальной группе стали более ответственными и ласковыми, а их дети легче переносили неприятные ситуации и охотнее играли с новыми игрушками. Родительские хлопоты не превратились в удовольствие, однако несколько часов занятий научили женщин, как свести проблемы, связанные с темпераментом детей, к минимуму.

В последние годы многие исследователи сумели доказать огромную пользу терапии, основанной на теории привязанности. Данте Чиккетти, психолог из университета Миннесоты, одним из первых стал применять на практике психотерапию “ребенок – родитель” (ПРР). В основе этого метода терапии лежит идея о том, что родители, которые применяют неудачные подходы к воспитанию, на самом деле почти всегда осведомлены о правильных подходах и искренне хотят воплотить их на практике. Дело не в незнании или дурных намерениях. Дело в ненадежном стиле привязанности самих родителей, “который выработался у них в ответ на опыт, полученный в детстве”. Так беспомощность в любви передается от поколения к поколению, словно роковое наследство.

Цель психотерапии “ребенок – родитель” состоит в том, чтобы помочь родителям преодолеть собственное прошлое и осознать, что их печальный опыт влияет на то, как они ведут себя с детьми. Одновременно применяются и другие новые подходы, например, родителей учат по-настоящему слышать своих детей. В совокупности это помогает родителю найти общий язык с ребенком. “ПРР стремится не помочь матери или младенцу, а скорее исправить отношения между ними”, – пишет Чикетти[235].

Эффект этой несложной терапии многократно оценивали в ходе различных тестов, и всякий раз результат оказывался впечатляющим. Так, в 2006 году Чиккетти провел исследование, объектом которого стали 137 младенцев из семей, известных плохим обращением с детьми, выражавшемся в том, что “родители не могли удовлетворить базовые потребности детей в пище, одежде, безопасности и медицинском уходе”. Конечно же, эти печальные обстоятельства отразились на стиле привязанности, сформировавшемся у детей: только у одного ребенка тесты выявили надежную привязанности к матери[236]. Эти семьи случайным образом были разделены на экспериментальную и контрольную группы. Родители из экспериментальной группы раз в неделю посещали сеансы ПРР, семьи из контрольной группы получали “обычные услуги, доступные в обществе для семей, где выявлено плохое обращение с детьми”. Кроме того, была сформирована и вторая контрольная группа из семей примерно того же уровня образования и достатка, где с детьми обращались нормально.