Книга о музыке

Тайная доктрина

Первым ансамблем старинной музыки в России стал «Мадригал», основанный Андреем Волконским в 1965 году. Как вспоминал участник «Мадригала» Александр Туманов, у князей Волконских, вернувшихся в СССР из эмиграции, «была большая коллекция музыки эпохи Возрождения и Средних веков, а многие вещи из первой программы были взяты из замечательной антологии старинной европейской музыки, составленной в Германии Арнольдом Шерингом. Опубликованный в 1959 году, этот огромный красного цвета том стал источником многих наших программ и любовно назывался „краснокожей книгой“»[335]. После отъезда Андрея Волконского за границу руководителем ансамбля стала Лидия Давыдова — одна из ключевых российских исполнительниц не только старинной, но и новейшей музыки XX века.

Аутентизм против иерархий

Николаус Арнонкур предупреждает: «Однажды нам предстоит осознать, что наше желание слышать старинную музыку без искажений, настолько близко к оригиналу, насколько это возможно, запускает цепную реакцию: темпы — состав исполнителей — акустика концертных залов — звучание и созвучие инструментов, — которую уже нельзя остановить и в конечном пункте которой будет достигнуто исполнение, во всех отношениях адекватное обстоятельствам времени создания оригинала»[336].

Важно, что Арнонкур говорит о реконструкции стиля времени, а не о воссоздании стиля какого-либо конкретного барочного композитора, тем более с оглядкой на его канонический статус. XIX век провозгласил Баха гением, опередившим время, а, например, за Телеманом оставил право зваться искусным ремесленником; между тем при жизни статус авторов, который кажется сегодня неоспоримым, мог быть совсем иным. HIP-исполнительство постановило вовсе не зацикливаться на персоналиях, тем более что в доромантическую эпоху само понятие индивидуального композиторского стиля только начинает оформляться, а Бах и Телеман — оба носители эстетического кода времени, требующего воссоздания.

Он возникает сам собой из анализа нотного текста в разных рукописных версиях, изданиях и редакциях, сопоставляемых друг с другом, из литературных памятников эпохи: теоретических трактатов и писем Иоганна Маттезона, Иоганна Иоахима Кванца, Леопольда Моцарта или Бенинье де Басийи, теоретика XVII века, автора первого франкоязычного трактата о вокальной музыке, который считал простую, неукрашенную мелодию «всего лишь рамкой, не наделенной какой-либо собственной красотой, а только потенциалом к красоте, которая достигается верно подобранными исполнителем украшениями»[337].

Рассказывая о курьезах исполнения старинной музыки в XX веке (без предполагаемых украшений) Хейнс рецензирует запись 1957 года баховской Арии на струне соль оркестром под управлением Леопольда Стоковского:

Должен признаться, что с точки зрения энергетики и экспрессии перед прочтением Стоковского трудно устоять, однако к намерениям Баха это исполнение не имеет никакого отношения. Стоковский превращает верхний голос в «мелодию»… Высокие и длинные ноты в нем подчеркиваются по той единственной причине, что они высокие и длинные, тогда как реальные гармонические события [происходящие в басу], например задержания нот или диссонансы, которые прозрачно намекают на задуманную композитором нюансировку, не принимаются во внимание.… Бас здесь сведен к «аккомпанементу», и отвечающие за него музыканты устало бредут по нотному тексту, как лошади-тяжеловозы…[338]