Книга о музыке

Профессия музыкального издателя появилась вместе с изобретением нотопечатания. В эру звукозаписи издатели, сотрудники музыкальных лейблов — генеральные директоры и руководители A&R[343] — подразделений — стали еще могущественнее. Они знали: в начале XX века Энрико Карузо оказался первой мировой суперзвездой, записавшей несколько арий на граммофонные пластинки, — и его популярность выросла до планетарных масштабов. С тех пор стало понятно, что записи могут принести музыкантам как минимум сиюминутные деньги и славу, а как максимум — и место в вечности.

Граммофон фирмы Berliner, произведенный в Филадельфии около 1896 г.

Неоконченная пьеса для патефона

Первым устройством, способным воспроизводить звук, стал фонограф, изобретенный Томасом Эдисоном в 1877 году. В качестве носителей использовались восковые цилиндры, или валики. Но век фонографа оказался недолгим: в 1887 году Эмиль Берлинер придумал граммофон, который пользовался огромной популярностью всю первую половину XX века. Его портативная, эргономичная разновидность — патефон — появилась в 1907-м. Их главными конкурентами до середины 1920-х оставались пианолы, или механические пианино: в них загружались специальные бумажные ролики-перфоленты с записанной фортепианной музыкой. С переходом к электромеханической записи, существенно расширившей частотный диапазон граммофонных пластинок, пианолы потеряли привлекательность и потихоньку превратились в антиквариат.

Если в конце XIX — начале XX веков в мире жило первое поколение, у которого появилась возможность слушать музыку не в живом исполнении, а на пластинках или с помощью других изобретений вроде механических пианино, то в середине столетия пришло время первого поколения, имеющего возможность слушать музыку в исполнении великих покойников: легендарный Тосканини умер в 1957-м, но оставил после себя бэк-каталог из полутора с лишним сотен записей. Это прямо повлияло на исполнительскую практику: теперь можно дирижировать в стиле Тосканини (а также Фуртвенглера, Клемперера, Стоковского и кого угодно еще) — то есть с оглядкой на конкретные примеры, увековеченные на пластинках. Это — лишь один пример того, как звукозапись меняет музыкальный мир.

О физиках и лириках, или 33 и 1/3

Приверженность поклонников классической музыки устаревающим носителям часто объясняют традиционализмом: дескать, любители поп-музыки готовы каждый год возносить на пьедестал новую суперзвезду, поэтому они и смену форматов воспринимают легко и непринужденно, — в то время как классика по природе консервативна и к новшествам тут относятся с подозрением. В действительности это далеко не всегда так: в XX веке именно академическая среда лоббировала все главные революционные изменения в истории звукозаписи. Такие, например, как переход от механической записи к электромеханической в первой половине 1920-х годов — технология была разработана именно в интересах академических инструменталистов, жаловавшихся, что частотный и динамический диапазон механически записанных пластинок недостаточно широк. Теперь, с помощью микрофонов, звукорежиссерам удавалось запечатлеть исполнение произведения во всей его полноте: в частности, тихие ноты больше не терялись в интершуме. Неслучайно первой коммерчески изданной пластинкой, записанной электромеханическим способом, стал миньон пианиста Альфреда Корто на лейбле RCA Victor с одним из экспромтов Шопена на одной стороне и «Литанией» Шуберта на другой — для романтического фортепианного репертуара адекватная передача контрастов пиано и форте имела первостепенное значение.