Книга о музыке

Микротреки, или Ничего себе басню сократили

Первой коммерческой записью оперы целиком часто называют издание «Эрнани» Верди лейблом HMV в 1903 году на сорока односторонних пластинках. Однако в действительности из оперы, во-первых, все же были вырезаны некоторые фрагменты, а во-вторых, материал собрали из разных представлений, поэтому на одной пластинке благородный разбойник пел одним голосом, а на следующей — другим. Спустя четыре года, в 1907-м, тот же лейбл подошел к выпуску «Паяцев» Леонкавалло уже иначе: запись, поместившаяся в итоге на 21 пластинку, была сделана в одном и том же театре Ла Скала с одним и тем же оркестром под управлением Карло Сабайно и Джузеппиной Юге в роли Недды. Сам композитор присутствовал на представлении — сохранилась его фотография с артистами, где он с довольным видом пожимает руку дирижеру.

Долгое время считалось, что первой полной симфонической записью была Пятая Бетховена в исполнении Берлинских филармоников под управлением Артура Никиша (1913). Однако Мэтью Геррьери в книге «Эти первые четыре ноты: Пятая симфония Бетховена и человеческое воображение» напоминает, что Фридрих Карк и уже не существующий берлинский симфонический оркестр «Одеон» записали ту же симфонию для лейбла RCA Victor на три года раньше. Впрочем, и в той, и в другой версии партитуру сократили — первая же запись Пятой симфонии в нетронутом виде, судя по всему, была сделана только в 1920-е Альбертом Коутсом и Лондонским симфоническим оркестром.

Наконец, компакт-диски и переход от аналоговой записи к цифровой тоже стали следствием деятельности «академического лобби». Пластинки шипели и трещали, а также быстро приходили в негодность. Поп-музыка относилась к этому довольно легкомысленно — а вот многие классические музыканты, очарованные перспективой остаться в вечности, стремились к совершенному звуку. Одним из них был Герберт фон Караян, оставивший после себя гигантское количество записей — его дискография на одном лишь лейбле Deutsche Grammophon насчитывает 356 наименований. О дотошности Караяна в студии ходили легенды: флейтист Джеймс Голуэй, например, рассказывал, как при записи «Страстей по Матфею» Баха дирижер поделил партию флейты между двумя инструменталистами — чтобы микрофон невзначай не уловил вздох исполнителя. Неудивительно, что, вопреки стереотипам о свойственном академическому миру консерватизме, Караян одним из первых поверил в компакт-диск как идеальный музыкальный носитель — все носители предшествующих поколений он прямо во время презентации CD фирмы Sony в 1980 году в Зальцбурге на Пасхальном фестивале назвал устаревшими, как газовое освещение в эпоху электричества.

Звездные войны лейблов, или Звукозапись как боевой самолет