Книга об эсперанто

Окончив учебу в гимназии, Л. Л. Заменгоф по настоянию отца поступил на медицинский факультет Московского университета. Марк Заменгоф, считая затею сына бесполезной тратой времени и здоровья, сжег все рукописи «универсального языка», когда сын был в Москве. Узнав о случившемся, Л. Л. Заменгоф начал по памяти восстанавливать то, что было предано огню. Многое из придуманного ранее ему не понравилось. Он начал менять, улучшать и таким образом создал второй вариант языка. Чтобы убедиться в том, что новый вариант является уже вполне зрелым продуктом, Заменгоф много переводил с национальных языков, писал стихотворения. В течение шести лет упорного труда он добился того, что его язык стал простой законченной системой, пригодной для выражения мыслей в любой форме, включая поэзию.

Второй проект языка был закончен в 1885 г., но в течение двух лет Л. Л. Заменгоф не мог найти издателя, который рискнул бы вложить деньги в сомнительное дело. Помощь пришла неожиданно. Идея нового языка понравилась его невесте, Кларе Зильберник, и ее отцу.

14 (26) июня 1887 г. в Варшаве на русском языке появилась брошюра в 40 страниц под заглавием «Международный язык». Издал ее сам автор на деньги, полученные от тестя. Будучи зависимым от своих пациентов, Заменгоф не хотел, чтобы они знали, что их врач занимается «посторонними делами», и решил издать свою работу под псевдонимом «Доктор Эсперанто», что в переводе означает «доктор надеющийся».

Вскоре брошюра вышла на польском, немецком и французском языках. Эти четыре книжечки в эсперантской литературе называют «La Unua Libro» («Первая книга»).

Брошюра «Международный язык», имеющая подзаголовок «Предисловие и полный учебник», кроме названных разделов включала в себя «Интернационально-русский словарь» и 8 «бланкетов» с обращением к читателям.

В «Предисловии», которое занимает 28 страниц, автор дал обстоятельное обоснование актуальности и полезности его работы. В частности, он писал: «Огромное значение имел бы международный язык для науки, торговли - словом на каждом шагу ... Кто хоть раз серьезно задумался над этим вопросом, тот согласится, что никакая жертва не была бы слишком велика, если бы мы могли ею добыть себе общечеловеческий язык. Поэтому всякая, даже самая слабая попытка в этом направлении заслуживает внимания» [33, с. 5].

Изложив основные принципы построения языка, Заменгоф приводит несколько текстов-образцов, в том числе два своих оригинальных стихотворения, показывая, что созданный им язык пригоден и для поэзии.

«Интернационально-русский словарь» содержит 917 словообразовательных элементов; здесь даны корни слов, окончания и аффиксы, которые автор трактует как самостоятельные слова. При помощи этих формантов можно образовать все грамматические формы и по крайней мере 10 000 производных слов.

На обороте заглавного листа брошюры имеется следующая декларация: «Интернациональный язык, подобно всякому национальному, составляет достоинство общественное, и от всяких личных прав на него автор навсегда отказывается». Как известно, автор волапюка поступил иначе и это было одной из причин естественного отмирания «всемирного языка» Шлейера. Л. Л. Заменгоф не считал себя единственным вершителем судьбы созданного им языка Он внимательно прислушивался к доброжелательным критическим замечаниям и предложениям, а это в значительной степени способствовало совершенствованию и дальнейшему развитию языка.

Необычный учебник получили от автора научные общества, редакции периодических изданий, ученые, писатели, учителя, адвокаты и др. После нескольких недель тревожного ожидания начали приходить письма. Наряду с положительными отзывами, были письма с беспощадной критикой, порой даже издевательствами. Им сопутствовали жестокие нападки в прессе, в особенности со стороны волапюкистов.

Однажды Заменгоф получил письмо из Крыма, которое его очень тронуло. Пятнадцатилетняя девушка, А. Чайковская, написала Заменгофу письмо на его языке, в котором, сообщив об успехах руководимого ею кружка по изучению МЯ, предложила этот язык назвать псевдонимом автора - Эсперанто. Позже с такими же предложениями обратились к Заменгофу другие поклонники его языка и вскоре «язык Эсперанто», а затем - просто «эсперанто» стало общепринятым названием нового языка..

Радостным событием для автора эсперанто, встревоженного отрицательными отзывами врагов его проекта, был неожиданный визит. Заменгофа навестил высокий элегантно одетый мужчина в возрасте около 30 лет и приветствовал хозяина на изобретенном им языке:

- Mi salutas vin, kara majstro! - Приветствую Вас, дорогой маэстро!

Заменгоф ответил на приветствие на том же языке и, смущенный, забормотал что-то невнятное.

Так, по мнению биографов автора МЯ, начался первый в истории интерлингвистики разговор творца эсперанто и инженера Антона Грабовского, который впоследствии сыграл видную роль в развитии художественной литературы на эсперанто.