Книга, обманувшая мир

Обнаженная в оценке профессионального историка-эксперта суть метода Солженицына в «Красном колесе» — компилирование разнообразных источников и подгонка их под готовую концепцию — легко может быть проецируема и на «Архипелаг ГУЛАГ». В сущности, тот же метод применялся писателем и в его более поздней нашумевшей книге «Двести лет вместе», что было отмечено многочисленными рецензентами ^{175}. Почему «Архипелаг» остался вне подобного анализа, судить трудно, но очевидно, что кроме большой трудоемкости подобной работы действовали вполне конкретные конъюнктурные причины, приведшие к оттеснению исторической науки от ее первородной роли главного средства объективного осмысления общественных процессов и явлений и превращению ее (во множестве конкретных и персональных случаев) в инструмент пропагандистской поддержки новой «демократической» российской власти.

* * *

Доверчивое и апологетическое прочтение «Архипелага ГУЛАГ», лишенное всякой исторической критики, оказало огромное влияние на мировое общественное сознание. Как известно, после сенсационной публикации «Архипелага» во Франции в 1970-е гг. в этой стране образовалось новое философско-политическое течение, назвавшее себя «детьми Солженицына». Это были, как правило, недавние «новые левые», провозгласившие себя теперь «новыми правыми» (А. Глюксман, Ф. Фюре, Б. А. Леви и другие). По словам Б. А. Леви, «Архипелаг» смог «в один момент потрясти наш внутренний мир и перевернуть идейные ориентиры». Аналогичное явление имело место и в других странах. Однако нигде это движение не привело к сколь-либо радикальным изменениям во внутренней политической, а тем более в социально-экономической жизни этих государств — имело место лишь сужение влияния и падение авторитета коммунистических и других левых партий. В СССР-России все было гораздо серьезнее и печальнее по последствиям. Самоидентификация «дети Солженицына» в стране по понятным причинам не прижилась, хотя она отчетливо бытовала среди новой элиты и лишь отчасти микшировалась более обтекаемым популярным слоганом «дети XX съезда». В то же время влияние реальных российских «детей Солженицына» (тех, кто воспринял «Архипелаг ГУЛАГ» как истину в последней инстанции) на жизнь страны, как мы уже отмечали выше, оказалось настолько мощным и всеобъемлющим, что оно буквально в течение нескольких лет (1989–1992) привело к разрушению огромного многонационального государства, к смене всего его общественно-политического и экономического строя. Несомненно, основная причина в том, что апологетами Солженицына в России оказались люди, имевшие в своих руках чрезвычайно сильные властные рычаги и опиравшиеся на поддержку авторитетной творческой интеллигенции (показавшей во многих случаях черты типичной русской «интеллигентщины», т. е. слабости и неустойчивости, а отнюдь не интеллектуализма в западном понимании…).

Разумеется, было бы большой натяжкой (а также и слишком большой честью для писателя) приписывать Солженицыну главную роль в разрушении СССР и всей социалистической системы. Гораздо большее значение здесь имели социально-экономические факторы, обусловленные, одной стороны, грубейшими ошибками и просчетами политики М. С. Горбачева, с другой — тонко рассчитанными ходами заокеанских стратегов холодной войны (достаточно вспомнить о санкционированном США резком снижении цен на нефть странами ОПЕК в середине 1980-х гг. и о блефе Р. Рейгана по поводу развязывания «звездных войн»). Роль Солженицына состояла, если так можно выразиться, в «идеологическом обеспечении» перевеса в холодной войне — путем внедрения в массовое сознание созданного им мифа о Советском Союзе как стране, построенной исключительно «на костях заключенных», на системе ГУЛАГа. Этот миф с наибольшей силой был проартикулирован в «Архипелаге», легализация и последовавшая затем апология которого в СССР сыграли огромную роль в пересмотре отношения к советскому строю по всему ценностному спектру. На этот счет можно сослаться и на социологические данные. По опросам ВЦИОМ, еще в феврале 1989 г. большинство респондентов выступало за социализм «с человеческим лицом», но уже в мае 1991 г. 56 % опрошенных заявили, что «коммунизм не принес России ничего, кроме нищеты, очередей, массовых репрессий» ^{176}. Очевидно, что фактор «массовых репрессий» стал одним из решающих под влиянием некритически прочтенного «Архипелага». Напомним еще один из печальных парадоксов «перестроечного» помутнения сознания: в 1990 г. за эту книгу Солженицын был удостоен Государственной премии РСФСР (что можно считать одним из инструментов новой идеологической политики властей и в то же время — одной из вершин абсурдизма эпохи «перестройки»…).