Книга осенних демонов

Земба некоторое время беспомощно корчился в приступе боли, а потом вдруг проснулся. Он лежал на холодном полу, больной, умирающий, проклятый и оставленный всеми. Перед ним стояло чудовище, и потому весь мир не имел смысла и в нем не было никаких законов или надежды. Его мозг лишь на секунду допустил все это, после чего в нем наступил коллапс. На поле битвы остался только внутренний ребенок, Зембе в этот момент было четыре года. Он свернулся клубочком у стены и, уставив безжизненный взгляд в бумажки и лежащую под кроватью пыль, расплакался.

— Эх, люди-люди, — с жалостью произнес Человек Со Стены. — Если бы в вас было столько силы, сколько помещается страдания, то вы бы были равны богам. Великолепно. Самые прекрасные игрушки, какие только можно себе представить. Столько боли! Вижу, что мы так не договоримся. — Он взмахнул ладонью, и Земба очнулся от забытья так внезапно, словно надувной жилет выбросил его на поверхность действительности. Он перестал плакать, но со свистом вдохнул воздух и начал дергаться.

— Приглашаю, — сказал Человек Со Стены, повернулся, скрипнув каблуками, и толкнул стеклянную дверь в коридор. Земба встал, как зомби, и пошел за ним. Он не знал зачем.

Больничный коридор выглядел странно и незнакомо, несмотря на то что оборудование и все таблички в нем были те же самые. Казалось, они тут одни. Раздавался лишь резкий металлический стук каблуков Человека Со Стены и тяжелое свистящее дыхание Зембы.

В маленькой комнатушке за приоткрытой дверью сидел одинокий санитар, дремавший перед бегущим экраном включенного телевизора. Человек Со Стены остановился, посмотрел на санитара с хищной злой ухмылкой, которая начертала на его лице зубастую «V». Толкнул стеклянную дверь и вошел внутрь. Санитар не отреагировал. Он по-прежнему сидел на неудобном металлическом стуле, далеко вперед вытянув ноги и борясь с падающей назад головой и закатывающимися глазами, сидел и смотрел в свистящий пустотой экран телевизора, который не мог выключить. Земба изо всех сил хотел предупредить его, но у него не было голоса. Мужчина на стуле выглядел как-то неестественно, словно тень или призрак, и трудно было сказать, в чем тут дело.

Человек Со Стены, подобно иллюзионисту, сделал какое-то сложное движение ладонью, и вдруг в его пальцах заблестела бритва цирюльника. Он замахал перед лицом санитара, но тот не отреагировал. По-прежнему боролся с гормоном сна в своей крови. Прошла, может, минута, и вдруг санитар окончательно сдался. Как раз в тот момент, когда он уснул, он сделался отчетливым и реальным, словно плавно прибыл в мир, где пребывали Земба и Человек Со Стены и в котором безлюдная больница плавно плыла в свистящей мерцающей тишине.

И тогда он увидел наклоненное над ним лицо убийцы, светящееся ультрафиолетовыми белками глаз и ледяной чернотой зрачков. Увидел улыбку акулы. Увидел когтистую ладонь с покрытыми лаком ногтями, которая схватила его за волосы, рывком поднимая лицо вверх, увидел лезвие старой бритвы цирюльника, которая растеклась в свете галогеновых лампочек в ртутный месяц и на минуту утонула в его горле. Человек Со Стены отпустил волосы своей жертвы и отскочил в сторону. Фонтан черной крови ударил в горящий серебристым лунным светом свистящий экран небольшого телевизора, на серовато-зеленые масляные панели и потрепанный антиникотиновый плакат. Санитар вскочил, сжимая пальцы на скользком, бьющем кровью краю раны, и издал булькающий свист. Он поскользнулся на собственной крови, рухнул на пол и обмяк.

— Проснулся, — сказал Человек Со Стены, облизывая лезвие. — Жаль.

Санитар опять сидел на стульчике, потряхивая с недоверием головой, и снова стал нереальным.

— Завтра он почувствует себя плохо, — с удовлетворением произнес Человек Со Стены, складывая лезвие бритвы. — Не позднее чем через две недели пойдет к врачу и услышит что-то новенькое. А он был уверен, что с ним этого не случится, потому что он никогда не курил. Что за нахальство! Идем!

Он спрятал бритву и, грохоча каблуками, пошел дальше по коридору, а Земба безвольно поплелся за ним. Он не знал зачем. Должен был идти.

Человек Со Стены толкнул следующую стеклянную дверь, на сей раз на лестницу, и направился вниз. Земба маршировал за ним, стараясь собраться с мыслями.