Книга перемен

– Стой здесь, – сказал он майору по-русски, и офицер понятливо кивнул. Они остановились возле машин.

Направив оба ствола на российского офицера, бойцы «Правого сектора» пятились к коллектору. Они осторожно ступали по земле и так же осторожно, прикрывая друг друга и не отводя стволов от россиянина, один за другим принялись спускаться вниз, в бетонный колодец. Стрелять в майора не стали, но не по гуманным соображениям. Он оставался живым и невредимым из-за нежелания правосеков поднимать шум. Леопард скрылся в люке, за ним туда полез и Мозес.

И тут вдруг любитель классических джазовых напевов попросил командира:

– А дай мне «муху», Леопард.

Командир мог отказать. И наверняка отказал бы в более спокойной ситуации. Если бы успел подумать о последствиях. Но сейчас его мозг, перевозбужденный адреналином, страхом и азартом, не смог понять, что хочет делать Мозес с зеленым тубусом.

Леопард был на дне бетонного колодца, когда услышал от бойца невнятное «Вальну-ка я по этой дрезине». Леопард безошибочно определил, что речь идет вовсе не о зеленом «бобике», а о тяжелой установке. Был у бойца соблазн одним ударом покончить со страшной машиной. Но это вряд ли могло получиться. Слишком массивной она была для одноразового гранатомета.

– Вот и пригодилась труба, – сказал Мозес, взводя гранатомет. Леопард снизу увидел, как ноги бойца, наполовину высунувшегося из люка, ищут точку опоры. Но все снова пошло не так. В этот момент во двор монастыря вернулся Николаич на джипе. Он по дороге пособирал своих бойцов, и теперь они недолго думая открыли огонь в сторону Мозеса. Сразу несколько пуль вошли в слабую человеческую плоть, и тело задергалось в конвульсиях. Он погиб почти мгновенно, но рука уже мертвого солдата нажала на спуск гранатомета. Снаряд, издав страшный грохот и шипение, вырвался из трубы и помчался в сторону цели. Конвульсии вынудили его поменять первоначальную траекторию, и вместо гусеничной установки он вошел в распахнутую дверь уазика. Снизу Леопард услышал взрыв, но видел над головой только черно-красные клубы и ноги Мозеса. Они соскользнули с металлических скоб и безвольно повисли почти что у самого края колодца. Разгрузка Моисея, зацепившись за выступ арматуры, не дала упасть ему на дно колодца и тем самым спасла жизнь командира.

– Лисий, Черкес! – крикнул он в темноту гулкого тоннеля. – Сюди!

Тело Мозеса уже оттягивали от люка, и Леопард понимал, что будет дальше. В колодец полетит граната, и если она их не порвет, то наверняка контузит. И тогда они вряд ли дойдут к своим. Но если он решился оставить мертвых на поле боя, то с живыми так поступить он не мог. И Лысый с Черкесом успели подбежать по тоннелю до того, как вход в колодец открылся перед противником. Вперед! Опасность оставалась позади.

– Что там? – спросил Лысый, экономя слова и дыхание.

– Обидва «двохсоті» вони. Але ми маємо щось дуже важливе. Друг Апостроф записав, Царство йому небесне. – И, почти незаметно крестясь, тяжело и прерывисто дыша, комроты помахал на бегу пластиковой камерой. – Тільки твоя «муха», Лисий, нас не врятувала, а, навпаки, не вберегла Мозеса. Ех, Мойсеюшко.

Сзади разорвалась граната. Но они были уже достаточно далеко от колодца. Лишь осколки визгливо чиркнули по стенам тоннеля, да ударная волна чуть толкнула их вперед, помогая уйти от преследователей. Так на мгновение показалось Леопарду. По тоннелю он шел первым. За ним Лысый. Замыкал их маленькую группу Черкес.

– Кажется, оторвались, – сказал Черкес.

– Зарано радіти, – с сомнением прокомментировал его слова Леопард.

И он опять пожалел, что оказался прав. За их спинами слышались грохот и шум. Но гранаты больше не рвались, и это все означало, что сепары решили спуститься в коллектор.

– Быстрее, парни, быстрее, – сипел Лысый, борясь с одышкой. – Зря я забил на физо!

Черкес засмеялся. Сейчас он отлично понимал офицера. Его живот, размерам которого мог позавидовать сам Гаргантюа, абсолютно не мешал, когда его владелец стрелял из гранатомета или крупнокалиберного пулемета, но создавал массу проблем при беге. И Черкес ждал, когда можно будет перейти с бега на шаг. К тому же бежать в трубе, пускай и большого диаметра, – это не утренняя пробежка трусцой на свежем воздухе. Двигаться приходилось, постоянно пригибаясь, словно выполняя на физкультуре ненавистное всем неспортивным студентам упражнение «походка уточкой». Черкесу казалось, что колени цепляются за его живот и скоро протрут хорошую немецкую разгрузку, которую привезли волонтеры. И что магазины с грохотом стукнутся о бетон. Его мысли вернул к реальности совсем другой грохот. Автоматной очереди.

В бетонной трубе автомат грохочет, как пушка. Пули цепляют бетон и с неприятным визгом теряются в темноте. Противник уже на дне колодца.

– Не зажигай факел, – донеслось до беглецов. – Можем задохнуться.

– Они нас тут поймают, как зайцев, – сказал Лысый.

– Не поймают, – возразил Черкес. – А ну, Лысый, дай свою трубу.