Книга перемен

А потом он со знакомым щелчком раскрыл ладони, и у командира ополченцев оставалось только мгновение, чтобы с ужасом рассмотреть, что укроп держит в руках две гранаты. На обеих не было колец.

Цезарь

Огромный мохнатый кавказец совал свой влажный нос в пахнущую порохом ладонь. Видно, хотел спросить: «Эй, человек, ты же умный. Скажи, когда закончится война?» Но человек не знал. Он смотрел вокруг, пытаясь увидеть хоть одно целое здание на улице. Построенные со вкусом дома глядели на человека и пса черными глазницами окон с выбитыми стеклами. Разрушенные стены, вырванные с корнем заборы. Битый кирпич на улице. Рваный металл осколков. Всего этого становилось больше день ото дня. Человеку нечего было ответить собаке.

Пес к бойцам прибился случайно. Возможно, когда-то он был надежным сторожем хозяйского дома с богатым интерьером, грозой воров. Но хозяин убежал от войны, бросив пса на милость судьбы. Да и дома тоже не было. Руины. Пес догадался, что его спасение в человеке. И он не ошибся. Люди в грязном зеленом камуфляже любили его, мохнатого и подобревшего зверя.

– Да, все вокруг меняется, – посмеивался невысокий человек в черной шерстяной феске. – На войне звери добреют, а люди, наоборот, звереют.

Этот человек пах порохом, машинным маслом и массой других всевозможных запахов, которые раньше пес терпеть не мог. А вот теперь, едва уловив ароматы незнакомого человека, он тут же выскакивал из-под согнутых створок металлических ворот и бежал навстречу. Человек приносил ему еду и приятно трепал за ухом. С ним можно было поиграть, встав на задние лапы и уперев передние в грудь. Пес раскрывал пасть и нежно покусывал человека за предплечье. Он мог бы запросто одним щелчком челюстей переломить руку, но не делал этого.

– Ага, не кусай руку дающего, – смеялся человек в шерстяной феске и трепал толстую шею зверя.

Вскоре, после очередного обстрела, пса пришлось забрать из этого дома в соседний. Таких людей, в камуфляже и фесках, там было много. От каждого пахло маслом, порохом и металлом. Лязгая своим снаряжением, они ходили туда-сюда, то покидая здание, то возвращаясь в него. Движение не прекращалось ни днем ни ночью, как не прекращался гул и грохот от обстрелов в поселке. Но пес даже в этом калейдоскопе звуков и запахов безошибочно находил тот, который принадлежал его другу. Впрочем, все люди в этом доме стали его друзьями. Этот, в феске, был его первым, а значит и главным.

– Как же нам звать тебя? – спросил, глядя в собачьи глаза, его друг.

– Кажется, его Цезарем звали, – с сомнением подсказал другой боец.

– Ты Цезарь? Цезарь? – позвал главный друг.

Пес, высунув язык, преданно глядел на него.

– Ну, значит, будешь Цезарь, – твердо сказал друг.

Пес дружелюбно махал хвостом, словно соглашаясь с тем, что человек всегда прав, что бы он ни решил.

Мохнатый Цезарь чувствовал себя все увереннее и увереннее с людьми в камуфляже. Они перестали обращать внимание на далекие разрывы, и пес вместе с ними сохранял спокойствие.

– Идем, Цезарь, пройдемся, – бывало, приказывал ему главный друг, повесив на плечо автомат.

Небольшая группа людей совершала прогулку по поселку. Двигались перебежками, от дома к дому, часто прокладывая свой маршрут не по улице, а через развалины. И Цезарь послушно трусил за ними, то плетясь след в след, то забегая вперед. А иногда, услышав издалека мерзкий свист, люди падали на землю там, где шли. Обычно после этого что-то хлопало. Люди, послушав отголоски взрывов, поднимались. Перебежками двигались дальше.

Прогулка длилась долго.

Но гораздо больше времени главный друг Цезаря мог проводить возле машин. Они все время нуждались во внимании, часто выходя из строя. Машины оставались без стекол или возвращались к дому с порванными колесами. А чаще всего их подтягивали на буксире и оставляли во дворе. И тогда человек в шерстяной феске вздыхал и, вооружившись всевозможными железными штуками, залезал в середину испорченных механизмов, после чего они, кряхтя и чихая, заводились. Иногда на это уходил час. Иногда целый день. Сколько бы ни длился ремонт, верный Цезарь крутился рядом с другом. Ну, правда, отлучался ненадолго по своим собачьим делам. Но вскоре возвращался, чтобы дождаться, когда его друг забудет о машине и примется трепать большую мохнатую голову за уши. Тогда можно встать на задние лапы, покусывая человека за плечо. Конечно, не сильно, не всерьез.

– Ах ты, зверюга, – смеялся друг.

Он пытался прижать Цезаря к земле. И это у него не получалось. Кавказец был сильным и быстрым зверем, умеющим подчиняться, но не любившим проигрывать.

Однажды вожак этой пятнистой человеческой стаи пришел домой в плохом настроении.

– Что случилось? – спросили его товарищи.

– В крайнем доме я увидел свежую лежку. Матрац перед окном. Рядом кирпичи. Стоят, как упор, возле матраца. Есть консервы. Что будем делать?

– Снайпер, – сказал человек в феске.

– Ясно, что снайпер, – подтвердил вожак. – Предлагаю на него поохотиться.