Книга песен Бенни Ламента

Сэл двинулся нам навстречу, и толпа расступилась; десятки глаз забегали между нами и дядей, распахнувшим руки так широко, словно я был блудным сыном, наконец-то вернувшимся домой. Сэл еще не произнес ни слова, а уже воцарилась мертвая тишина. А потом кто-то постучал ложкой о бокал, сигнализируя: боссу есть что сказать. Скорее всего, сигнал подал Тони-толстяк, хотя я не различил его в толпе. Рука Эстер напряглась, но осталась в моей.

– Племянник! – громко приветствовал меня Сэл.

Зажав мое лицо руками, он восторженно облобызал меня в обе щеки. Сначала в одну, потом в другую, а я попытался не кривиться от боли. На лице дяди мелькнул гнев.

– Ты выглядишь дерьмово, – прошипел он.

Я не ответил. Я знал, что Сэл не ожидал от меня ответа. И я ничего не сказал ему об Александере. Сэл был прекрасно осведомлен о его присутствии, а для Эстер тогда это не имело значения. Сэл повернулся к ней, также громко назвал ее по имени и также расцеловал. Его губы лишь скользнули по коже Эстер, но руки погладили ее плечи. Это был сигнал собравшимся: Сэл одобрил мой выбор. По залу поползли шепотки, бормотанье и вздохи. Но причиной их был мой внешний вид, а не приветствие Сэла.

– Эстер и Бенни намедни поженились, – объявил дядя, взмахом рук потребовав всеобщего внимания.

Мы не стали его поправлять.

– Ия надеюсь, – продолжил Сэл, – что вы все поможете мне подобающе принять ее в семью.

– Тост! – крикнул кто-то. Наверняка Тони-толстяк.

– Тост, – весело повторил другой голос.

Официант бросился вперед с подносом с шампанским. Сэл подал нам бокалы, и Эстер неохотно отпустила меня, чтобы я смог взять бокал невредимой рукой.

– За Бенито и Эстер! Создавайте вместе прекрасную музыку и стройте вместе прекрасную жизнь. Я уверен, Джек бы вами гордился. И моя дорогая сестра Джулиана тоже. Да упокоятся они с миром.

– За Бенни и Эстер! – провозгласил Тони-толстяк.

Бокалы взметнулись вверх, со всех сторон посыпались пожелания счастья. Я залпом опустошил свой бокал, а Эстер, отпив несколько глотков из своего, отставила его в сторону, как будто сомневалась в его содержимом.

– Вам всем уже известно, что мой племянник – пианист. Но вы, возможно, не знаете, что дама его сердца – певица. И сегодня вечером… Бенито и его невеста согласились выступить для нас, – произнес Сэл, подтолкнув нас к фортепиано.

Инструмент стоял в углу зала: крышка поднята, банкетка выдвинута, клавиши в ожидании. Микрофонов не было (это не был официальный концерт), да они нам и не требовались. Публика затихла, любопытство стало осязаемым, и я скользнул на скамейку, а Эстер пристроилась около пианино, лицом к собравшимся. Я положил поврежденную руку на колено: работать предстояло лишь одной руке, а голосу Эстер звучать за двоих. Я вскинул на нее глаза и подмигнул. На губах Эстер промелькнула призрачная улыбка, и она расправила плечи.

– Как вы видите… у Бенни Ламента перебито крыло, – разнесся по залу голос Эстер, – но ты ведь все еще способен летать, правда, Бенни?

– Едва ли. Давай лучше прогуляемся, а, Эстер? Медленно и осторожно. – Мне не составило труда проговорить это страдальческим голосом.

Публика откликнулась смешками.

– Медленно и осторожно? Но это скучно, – состроила недовольную гримасу Эстер.

– Мы еще успеем повеселиться, Эстер, а сегодня будь ко мне снисходительна.

Смех стал громче, но я не шутил.

– Что-то медленное и… нетрудное, – вздернула голову Эстер. – Как вам это?

Я замер в ожидании, понимая, что моя певчая птичка играет на публику, но не сразу сообразив, к чему она подводит.

– Послушайте! – призвала всех Эстер и начала отбивать губами сердечный ритм: та-там, та-там, та-там.

– Вы его слышите? – спросила она гостей.

– Я его слышу, – сказал я, застучав рукой по бедру в унисон с ней.

– Выручайте нас, – потребовала Эстер от собравшихся, и те повиновались.

Сердцебиение превратилось в монолитную партию ударных, и тогда Эстер добавила голос.

– Я слышу твое сердце, мое стучит в ответ, – вступила она на идеальной высоте чистым, призывным голосом.

Эстер не стала ждать, когда я отвечу ей так, как обычно это делал. Она продолжила петь соло и исполнила весь первый куплет без всякого аккомпанемента, не считая бита вовлеченной публики.

– Не говори: «Прощай!». Лучше скажем друг другу «Привет!», – тихо пропела Эстер, и пальцы моей правой руки, удобно разместившейся на клавишах, начали извлекать аккорды в такт ритму.

– Ты со мной, Бенни? – спросила Эстер.

– Яс тобой, – ответил я, постаравшись, чтобы мой ответ расслышали все.

– Тогда давай споем это еще раз.