Книга песен Бенни Ламента

Она говорила мне, куда ехать: тут повернуть, потом налево, теперь прямо. Но к разговору, даже легкому, расположения не выказывала. И я включил радио. Ночной диджей WMCA поставил предвыборную песню Синатры в поддержку Кеннеди: «Возможно, вы слышите ее в последний раз, ребята! По крайней мере, еще на четыре года». Я выключил радио. Еще четыре года пролетят – не успеешь оглянуться. А радиоэфир месяцами был напичкан политикой. Я от нее устал.

Когда Эстер указала мне на горчично-желтое здание на 138-й улице и сказала остановиться, я так и сделал. Здание было частью квартала под названием Страйверс-Роу. Пятьдесят лет назад, если вы жили в этом квартале, вы преуспевали. Теперь он был таким же обветшалым, как и весь старый Гарлем, и нуждался в реконструкции и обновлении. Отец как-то возил меня сюда. Сам он родился в многоквартирном доме в Восточном Гарлеме – доме, который был снесен в период подъема тридцатых годов, но Страйверс-Роу пережил всю округу. Возможно, потому что строился в расчете на долгую перспективу. А может быть, потому что изначально предназначался для богатых. Отцу нравился этот квартал – его архитектура, история и его аллеи, проложенные между строениями. (В Манхэттене, где застройка не позволяла оставлять свободные зоны, подобное считалось роскошью.) Когда-то в этих проулках размещались конюшни и частные лавочки. Там до сих пор сохранилось несколько старых указателей, предостерегающих жильцов от выгула лошадей. Но со временем все аллеи и проулки запрудили автомобили и мусорные баки.

Народ уже начал пробуждаться. Несколько человек обернулись понаблюдать, как я остановился у обочины перед домом Эстер, а какой-то джентльмен преклонных лет на крыльце даже перестал читать газету и воззрился на нас выжидающе.

– Здравствуйте, мистер Гловер, – поприветствовала его Эстер в окошко, и он нахмурился, а потом укоризненно постучал пальцем по своим часам, как будто ее время вышло.

Эстер кивнула и помахала ему рукой, но не пошевелилась, чтобы выйти из машины.

– И почему людям всегда есть до тебя дело? – вздохнула она.

– Потому что они полагают, будто вы и есть их дело. Мои соседи такие же.

– Н-да. Ладно. Только я – не их дело. И ничье. И Мани не наш менеджер. Просто он считает себя таковым, потому что самый старший из нас и привык нами командовать. Никто из нас не подписывал никаких контрактов. Ни с ним, ни с Эдом Шимли. Хотя я уверена, что он сказал вам обратное. Шимли не стал бы заключать с нами контракт. Он платит нам за каждое выступление, и, как правило, вовремя. На меня ему там никто не жаловался. И недовольства нашей группой тоже никто не высказывал. Но мы с ребятами прекрасно понимаем: Шимли может избавиться от нас в любой день и час, стоит ему только захотеть. Мани умеет играть на гитаре. Это у него хорошо получается. Но он не знает, как себя – и нас – продавать. Это я договорилась о наших концертах в «Шимми». Не бог весть что, но хоть что-то.

– И как же вам удалось договориться? Вы вышли на сцену и отказались с нее уходить? – поддразнил я немного Эстер.

– Что-то вроде того, – ответила девушка, и я заметил на ее губах намек на улыбку. – За меня просить никто не будет. Ни Мани, ни мистер Шимли, ни тем более старый мистер Гловер. Никто! Нам нужен менеджер… Если вы не хотите им быть, значит, им стану я. Я сама все буду делать. И раз мы собираемся записать ваши песни, вы должны изложить свои условия и пожелания в письменной форме. Если они покажутся мне приемлемыми, я озвучу их братьям. Но обсуждать все дела вы будете только со мной. Вы согласны?

– Да, – кивнул я. – Согласен.

– Тогда я буду ждать от вас вестей. – Эстер открыла дверцу автомобиля и ступила на тротуар. – Вставай, Ли Отис! Мы дома, малыш.

Ли Отис заохал, вылез из машины и, спотыкаясь, поковылял к крыльцу, на котором все еще сидел мистер Гловер, наблюдавший за нами из-за раскрытой газеты.

– У вас есть телефон? – спросил я Эстер, перегнувшись над сиденьем и провожая ее взглядом.

Мой вопрос заставил Эстер замедлить шаг. Она нахмурилась, и я поспешно добавил:

– Я не собираюсь приходить в «Шимми» каждый раз, когда у меня возникнет необходимость с вами переговорить.

– Я позвоню вам сама.

– Нет. Так не пойдет. Мне нужен ваш телефон.

Эстер тяжело вздохнула и порылась в сумочке. Я испортил ее выход, а мистер Гловер подмечал все, что она делала. Эстер нацарапала что-то на конфетной обертке, а я вручил ей взамен свою визитку, на которой дописал отцовский адрес. С секунду Эстер ее изучала, а затем сунула в сумочку.

– Не подведите меня, Бенни Ламент, – сказала она. Точь-в-точь как в первую встречу. И, больше ни разу не обернувшись, зашла в дом вслед за Ли Отисом.

Ток-шоу Барри Грея

Радио WMCA

Гость: Бенни Ламент

30 декабря 1969 года