Книга пятничных рассказявок. Синий том

Третий день стал временем открытий — они увидели дятла. Хором считали кукушку. Угощали орехами с рук белку. Зверек был «свой», регулярно подкармливаемый, и милостиво позволял предлагать угощение, а избранным даже погладить. Еще была лиса, выскочившая из кустов. И наглая ворона, долго обругивавшая их с верхушки ели.

Подростки оживали. Общались, ссорились и мирились. Влюблялись и завязывали дружбу. По очереди готовили ужины. С криками на весь лес купались в реке. Потеряли во время перехода чайник и запас сахара. Собирали ягоды и с азартом охотились за грибами. Постепенно становясь похожими на поколения своих предков, а не бледные придатки к электронике.

Через неделю они на пару часов зашли в маленькую деревню пополнить запасы.

— Что это?

Дети толпились у заборчика, тыкая пальцем в корову. Пришлось объяснять. Они не поверили. Попросили показать хозяйку, как доят. В полном молчании наблюдали за процессом. Попробовали парное молоко. Коза, свинья, гуси, утки произвели неизгладимое впечатление. Электричество в деревне было, но ни один не попросил зарядить телефон.

И снова был лес. Снова палатки, каша и байки у костра. В деревне Михалыч взял гитару, старую, чуть дребезжащую. Песни были встречены недоверчиво, затем потянулись робкие попытки подпевать. А в конце хором требовали еще и еще.

Михалыч, наблюдая, как ставятся палатки и разводится костер, вздохнул. Завтра последний переход, еще одна ночевка, и к обеду они выйдут на станцию монорельса. Там их встретят родители. Будут слёзы прощания, судорожный обмен контактами, вся группа будет его обнимать и долго махать в окнах отходящего поезда. Для них он навсегда останется руководителем туристического клуба. А на самом деле добрый смешной Михалыч — психолог высшей квалификации, один из ведущих специалистов центра лечения детской интернет-зависимости.

Ночные прожорлики

— Ты опять ночью ела! Вроде собиралась на диете сидеть?

Максим, улыбнувшись, подмигнул Юльке.

— Неправда! Ночью я сплю.

— Да ладно, это же не преступление.

— Ничего подобного!

— Ой, я прекрасно знаю, что ешь. Имей мужество признаться.

— Хватит меня обвинять! Не хожу я на кухню ночами.

— А вот и ходишь!

— Ты видел?

— По количеству продуктов заметно. Вечером колбаса почти целая была, утром смотрю — меньше половины.

— Не трогала я твою дурацкую колбасу, понял?

Юлька отвернулась и обиженно засопела. До самого вечера она дулась и на попытки примирения только дергала плечом и смотрела волком. Спать легли тоже в молчании.

Максим проснулся от сильного тычка в бок.

— А?

— Тихо!

Юлька зажала ему рот.

— Слышишь?

В темноте ночи кто-то очень тихо чавкал чем-то вкусным.

— Идем. Только не шуми.

Как два молчаливых привидения, они крались на шум. На пороге кухни остановились — чавканье слышалось оттуда. Юлька протянула руку и щелкнула выключателем.

Загоревшаяся лампа осветила кухню. За столом сидели два маленьких существа и наворачивали бутерброды, сложенные горкой на тарелке.

— А-а-а-а!

Мохнатые гости тоненько заголосили, заметались по кухне, роняя стулья. С криками залезли по стенке к вентиляции, пища юркнули туда и были таковы.

— К-к-к-кто это?

От удивления Максим сначала заикался, а после стал безудержно икать.

— Ночные прожорлики.

— Ы-ы-ы?

— Мелкая нечисть. Не вредная. Просто ночами приходят и едят, что найдут в холодильнике…

— А почему именно к нам?

— Они чувствуют, когда человек на диете сидит. Приходят и жрут, из вредности.

Утром Максим уговорил Юльку слезть с диеты. Чтобы не привлекать в дом всякую дрянь.

— Ладно, — милостиво согласилась Юлька, — только ради тебя.

А через некоторое время Максим застал девушку ночью на кухне.

— Для тебя стараюсь, между прочим, — подмигнула она ему, — спасаю от нечисти.

Горка бутербродов перед ней показывала, как именно. Была она, кстати, гораздо выше, чем у прожорликов.

Стояние на реке Угре

(исторический фарс в четырех актах)

Действующие лица:

Иван Третий Васильевич, дед Ивана Четвёртого, прозванного Грозным

Хан Большой Орды Ахмат

Дань

Татаро-монгольское Иго

Бояре в красных кафтанах

Бояре в синих кафтанах

Русский народ

Татаро-монголы

Акт первый.

Тысяча четыреста восьмидесятый год. Хан Ахмат вторгается в русские земли.

Хан: Вай, вай, вай! Хорошо тут. Жечь буду, грабить буду. Дань брать буду. Дань, выходи!

Иван Третий (выглядывает из окна Кремля): А Дань сегодня не выйдет.

Хан: Как не выйдет?

Иван Третий: Я ей запретил с татаро-монголами дружить.

Хан: Почему, да?

Иван Третий: Подозрительные вы какие-то. По степи туда-сюда шляетесь, в сарае живёте. Как цыгане, в общем. Ещё плохому Дань научите.

Хан: Вай, слюшай, обидно, да! Так обидно, даже кушать не могу. Сейчас приду, шышбармак из тебя сделаю.

Дань (дергает Ивана Третьего за кафтан): А можно я на него хоть посмотрю?

Иван Третий: Нет, маленькая, дядя — бяка. Иди с боярами поиграй.

Хан: Вот сейчас совсем обидно было. Теперь точно на люлякебаб тебя пущу.

Иван Третий: Бе-бе-бе!

Акт второй.

Кремль.

Иван Третий: Что думаете, бояре?

Бояре в красных кафтанах: Ай горе-то какое! Придут татаро-монголы, бить будут. Беги, царь!