Книга попугая

Пламя страшное — нежный напев, Нахшаби,
Мне понятно, что мог он тебя захватить.
Звук прекрасный, как пламя сухую траву,
Может нежное сердце в мгновенье спалить.

«Когда слон пришел в исступление и потерял сознание, дятел своим жестким и твердым клювом выклевал ему оба глаза и ослепил его. Слон стал неподвижен, как гора, словно стена, остался стоять на месте. Начала его мучить жажда, захотелось ему пить, но не знал он, как пройти к спокойному месту, не знал дороги к водопою. Увидев это, лягушка раскачала цепь обмана, раздула искру предательства, с тысячью уловок, свойственных лягушке, сидящей в воде, начала нежно-нежно подавать голос и потихоньку двигаться с места. Слон понял, что поблизости есть водоем, пошел на звук голоса, направился туда, откуда доносилось кваканье. Лягушка шла вперед, подобно чародею или охотнику, заманивающему газель, а слон все время шел за ней. Внезапно на пути попался колодец, показалась глубокая яма, слон упал в нее, сломал себе хобот, и таким образом в тот же день цель королька была достигнута, желание его осуществилось с помощью друзей».

Нахшаби, помощь друга — прекрасное дело,
Коль помогут друзья, то и прах оживет.
Лишь творец не имеет помощников в деле,
Твари ж помощь друзей облегченье несет.

Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:

«О хозяйка, два-три слабых животных соединились и совершили такое великое дело. Мы двое уже давно заключили союз и прилагаем сотни усилий. Почему же наше желание не осуществляется и ты не можешь достигнуть своей цели? Вставай же назло времени и на посрамление судьбы и ступай к своему другу!»

Худжасте хотела последовать его совету, но дятел-солнце выклевал глаза слону-ночи, поднялся дневной шум, утро показало свой сверкающий лик, и идти было уже невозможно…

Нахшаби сегодня ночью собирался
Повидаться с другом нежным и прекрасным,
Только утро помешало это сделать:
Всем влюбленным утра вестник — враг ужасный.

Рассказ о китайском царе, о том, как визирь написал портрет и как царица согласилась выйти замуж за царя Ночь сороковая

Когда румийская царица дня, то есть солнце, ушла в портик запада, а негритянский царь ночи, то есть месяц, вышел из зала востока, Худжасте, погруженная в размышления, одолеваемая сотнями мыслей, пришла к попугаю и сказала: «О приятель! Некоего мудреца спросили: „Что такое сон и что такое смерть?“ — „Сон — это краткая смерть, — ответил он, — а смерть — долгий сон“. Затем спросили его: „Что такое любовь и что такое смерть?“ — „Любовь — это страдание, не ведающее пощады, а смерть — страдание, которое пощаду ведает“, — ответил он. Теперь это беспощадное страдание, прозванное любовью, привело меня на край гибели, вонзило мне нож в кости. Я хочу раз и навсегда отказаться от нее, никогда не произносить ее имени, никого больше не любить и освободиться от этого нестерпимого страдания».

«О Худжасте, — отвечал попугай, — от слов до дела большое расстояние. Что общего у любви с терпением? Как могут соединиться страсть и спокойствие? Жизнь и смерть не совмещаются, огонь и солома не могут пребывать вместе… Что такое желающий без желаний? Как может жить любящий без возлюбленной? Если бы женщина могла жить без мужа, то румийская царица не вышла бы замуж. Она долгие годы сторонилась мужчин, всю жизнь избегала брака и все же под конец вышла замуж и стала женой китайского царя». — «А как это было?» — спросила Худжасте.

«Говорят, — отвечал попугай, что некогда жил-был царь по имени Фагфур[172]. И был у него визирь, чрезвычайно разумный и крайне смышленый. Как-то раз Фагфур спал. Визирь пришел к нему по какому-то государственному делу и разбудил его. Едва только Фагфур проснулся, схватил он меч и бросился на визиря, но тот убежал от него и скрылся в другом доме. Тогда Фагфур начал ломать руки, рвать на себе одежды и издавать дикие вопли. Собрались столпы державы и очи государства — что случилось, что произошло?

„Я в это мгновение видел во сне видение, — ответил Фагфур, — какого никогда не видывали мои очи, видел женщину, о которой никогда не слыхивали мои уши. Такой облик можно увидеть только во сне! Такую красу можно найти только в сонном видении! То она глядела мне в лицо, то я устремлял на нее взор, то она целовала мне руку, то я припадал головой к ее ногам. И посреди такой радости, во время такого блаженства этот визирь разбудил меня и не дал мне насладиться таким зрелищем!“»