Поистине, свидание с милым другом и встречу со своим желанным надо считать великой удачей. Нельзя знать, что принесет следующее мгновение и что случится в следующую минуту. Время разлучает друзей, года разъединяют приятелей.
«Фагфур после этого постоянно думал о своем сне и ни единой минуты не переставал рассказывать о нем. А визирь его был архитектором и художником, прекрасно владевшим каламом, прекрасно изучившим науку Мани[173]
. По описанию Фагфура он нарисовал такое изображение, написал на бумаге такой портрет, затем выстроил на проезжей дороге келью и постоялый двор и постоянно приходил туда. Каждый раз, когда кто-нибудь приезжал из дальних стран, визирь показывал приезжему изображение и спрашивал: „О путники, видели ли когда-нибудь женщину, подобную этому изображению, слыхали ли когда-нибудь о девушке, похожей на этот портрет?“Но никто не говорил, чье это изображение и чей портрет.
Прошло много времени, пролетело много дней, и Фагфур от любви к видению во сне стал походить на призрака, от страсти к этому образу превратился в старца.
Однажды проезжал по этой дороге путник и зашел в келью. Визирь показал ему портрет и начал расспрашивать его. Странник ответил: „Я прекрасно знаю это изображение и отлично ведаю, кого изображает этот портрет. Это — румийская царица“.
Затем он принялся описывать ее свойства и рассказывать про нее и сказал: „Она теперь отличается поразительной красотой и крайним совершенством, но, несмотря на все изящество и молодость, могущество и силу, она никогда не говорит о муже и никогда не приближается к мужчинам“. — „А не знаешь ли ты, — спросил визирь, — по какой причине она отказалась от замужества и почему не приближается к мужчинам?“ — „Знаю, — ответил путник, — по следующей причине. Однажды она сидела на башне, которая находится посреди сада. В этом саду на одном дереве павлины устроили гнездо и снесли яйца. Внезапно в саду вспыхнул пожар, и деревья начали гореть. Когда огонь дошел до того дерева, где были яйца павлина, и охватил его, павлин-самец не вытерпел, забыл про жалость и вылетел из гнезда, а самка от крайней жалости к своим детям осталась на яйцах и сгорела. Когда царица увидела безжалостность самца и бесчувственность его, она сказала: „Таковы все мужчины: они не знают верности, все они подобны этому павлину и стремятся лишь к насилию. Я даю клятву, что по мере сил и возможности я никогда не выйду замуж и не буду поминать о мужчинах“. Прошли годы, а она все держится прежних мнений и не забывает подобных убеждений. Арабы говорят: „Счастлив тот, кто может обогатить свой опыт на примере другого“».
«Визирь благодаря этой радостной вести впервые после долгого времени пошел к Фагфуру и сказал: „Я стыжусь этого дворца и стесняюсь перед этим троном. Какой проступок я совершил! Как мог я помешать господину моему любоваться красавицей! Но я тогда же изобразил на бумаге образ того видения, которое приснилось царю, и сидел посреди проезжей дороги. Всякого, кто приезжал из дальних стран, я расспрашивал об этом изображении, осведомлялся у него, не слыхал ли он чего-нибудь о такой женщине. Сегодня прибыл странник, повидавший мир, рассказал про это изображение и сказал, что это румийская царица“.
Фагфур чрезвычайно обрадовался этим словам, пришел в восторг от такой вести и сказал: „Надо сегодня же послать кого-нибудь в Рум и предложить ей вступить со мною в брак“. — „Она дала обет, — заметил визирь, — никогда не выходить замуж и не приближаться к мужчине. Она отказывает всем женихам, которые стекаются к ней из всех стран мира, и дает им резкий ответ“. — „Какая же тайная причина сокрыта в этом?“ — спросил царь.
Визирь рассказал все, что слышал от странника, поведал историю про павлина и бессердечие его. Фагфур спросил: „Какую же придумать уловку?“ — „Если ты прикажешь, — сказал визирь, — я поеду в Рум и хитростью покажу ей твое изображение, расскажу, как ты во сне влюбился в нее, так что она наяву сойдет с ума от любви к твоему портрету и захочет, чтобы ты взял ее в жены.“ — „Прекрасно“, — ответил царь.