Книга правды

— Весь мир удивится, узнав, что я совсем не тот, каким меня представляют в песне Delilah. Европа думает, что я окончательно Framed и стану швырять деньги на искусства, а талеры в Берлине будут стоить дешевле булыжников… О нет\ Все мои помыслы — лишь об увеличении армии Teen Soldiers…

В первом часу мы уже спорили на перроне с Little Demon насчет маршрута. Через Лондон или в обход, кружным путем. Вот где собака порылась и окончательно закопалась. Я стоял за первый вариант, Вадим за второй, Аня воздерживалась. 43а сколько отдадите вашу подружку, французы еб-нутые?» — орали нам с другой стороны прыщеватые юнцы, проводящие весь свой досуг, то есть шестнадцать часов в сутки, исключительно на вокзале, где пьют пиво, пошлят и по-детски сквернословят. (Местные же девственницы протирают джинсы на скамеечках у бензоколонки. Авось увезет на тачке принц из сказки. You made me Love you (I didn't want to do it)! Тоска, бля, провинциальной глуши. Шаг влево, шаг вправо — побег, прыжок на месте — аист на крыше). Мы внезапно замолчали, и каждый, не сговариваясь, ощупал в сумке свою бутылку виски. Спор возобновился, два поезда ушло без нас. Столько же времени мы потратили чуть раньше на закупку бухла, верно прикинув, что на фестивале все будет втридорога. «Как, Вадим, насчет свежих бананов?» «А может ты, Алекс, сиднокарб будешь с ананасами трескать или ограничишься авокадо?»

— Пусть монахи побольше ссорятся по поводу Yellow Coat и интоксикаций, — говорил Фридрих, врубая Hong Kong Скримин' Джей Хокинса. — Пруссии это выгодно; что католик, что еврей, что лютеранин — мне на это плевать, лишь бы они трудились… А ще их расселить? Вот задача: нет войны, и нет новых земель. I love Baris, конечно, но мы извернемся! Мы осушим болота — этим обретем новую страну внутри старой. Без крови н Orange Colored Sky! Без пушек и Alligator Wine! А дети поселенцев будут считать мою Пруссию уже своей отчизной.

Darling читатель» Please Foigive Me and take me back to my Boots & Saddle.

— Баран.„здесь? — был первый вопрос короля.

Наконец, меня оставили в меньшинстве в моем Temptation.

И завертелась мать-кругомать. Миновали Тонбридж, покатили в сторону Редхилла, где надеялись сделать пересадку по прямой на прямой до Рединга. Почувствовав задницей Frenzy- неладное» я слинял в туалет, терпеливо выждал две станции, периодически сливая воду, с гордым видом вошел в вагон и нос к носу, Person to Person, столкнулся с… Ну, вы сами понимаете. Хуже облома не придумаешь. Вадим ехидно посмеивался. Минус два с полтиной с рыла. Аут.

Король запустил пальцы в глубокую тереть барана, почти чувственно, как в женские кружева:

— Ого! Вот это шерсть настоящего Зверя… Отличное будет сукно для прикидов. Отныне разводить в Пруссии именно испанскую породу. И не следует смеяться над блеянием глупого животного. По опыту жизни знаю, что один хороший баран полезнее худого гауляйтера.

В Редхилле прождали полчаса. В начале третьего появился локомотив с двумя вагонами. Застыл. Мы сели. Туг же появился гвидон в фуражке с желтым околышем, «Мне до…» Я назвал станцию на полпути. «Пять, плюс десять фунтов штрафа за то, что сразу не взяли билет». С ребятами моментально повторилась та же процедура. «Я сейчас схожу, кое-что выясню, подождите…», — сказал гвидон и удалился. «Ходу резвые, ходу, — проорал я. — Гаскойн пасует Линекеру… Удар! Мимо!» Мы пулей вылетели из вагона и застыли у щитов с расписанием.

Король взмахнул тростью и заговорил с пылом:

— Мне известен способ Middle, как спустить с цепи русского медведя Вот in '69. Но кто мне скажет — как его посадить обратно на цепь, on а горе висельника, как в песне Rocket from the Crypt? Самое лучшее: оставить медведя в берлоге с его Young Livers, делая вид, что его никто не замечает. Однако сейчас Зверь зашевелился в своем логове и уже не хочет предаваться drop out-y. Господа! — вскричал король. — Used Россия