Книга правды

страшная страна, и через полстолетия, верьте мне, мир вздрогнет от ее величия в Ball Lightning!

Отчаянно матерясь» блея» как баран Фридриха» непрерывно куря» я ходил взад и вперед по платформе, оплакивая уже вышедший на сцену истеричный dEUS Тони Бармена с шизанутой скрипочкой. («Мы работаем над резкостью, как Велвет Андеграунд — пишем добротную поп-песню и придаем звучанию суицидальный оттенок* — из интервью Тони Бармена). Подошел поезд Брайтон-Лондон, из вагона повылазили потные контролеры и, громко гогоча, стали заигрывать с дежурной в будке. Через минут десять они расползлись по местам рабочих дислокаций, станция опустела. Следующий на Лондон отходил через двадцать минут. Одновременно засосало под ложечкой и похолодело в ребрах. Я провел языком по похотливым fat lips…

— Ребят, временно назначаю себя диктатором, а то мы так весь день проваландаемся в Heater Hands. Это, блядь, натуральная порча, с самого утра. Только что доперло. Как шляпа на кровати в «Аптечном Ковбое*. Садимся сейчас в сторону Лондона, четыре станции до Клэпхэм Джанкшн, потом пересадка до Рединга. Джанкшн, старик, — символ. Он выручит наши старые задницы. Никаких дискуссий, никакой отсебятины. Rapid Eye оклемался… соски крепнут на ветру. Никому мало не покажется.

— Перестаньте болтать о дурных дорогах! — закричал Tomahawk Kid. — Come See, Come Saw! Пруссия окружена врагами, прибывшими из Salt Future… И мне не нужны отличные дороги, по которым бы армии врагов докатились до Берлина… Нет! Пусть они застрянут, Burnt Alive в прусской грязи. А мы будем воевать только на чужой территории, где дороги идеально устроены.

Меня прошиб холодный пот, когда битком набитый поезд неожиданно встал на полпути. «Сохраняйте спокойствие. Авария на станции «Виктория*. Движение будет очень медленным. Просим нас извинить*. «Просто жопа какая-то*, — воскликнул Вадим, и тут мы все втроем дружно расхохотались. Поезд пополз вперед, как раненый Зверь, истекающий кровью. Вадим сосредоточенно читал «Гардиан*, Аня дремала, а я доедал плитку шоколада и восстанавливал в памяти подробности матча «Спартак-Л иверпул ь*, на котором мне удалось загипнотизировать вратаря англичан Гробелла-ра до степени умопомрачения в нашу пользу. Дорога напоминала компьютерную игру с несколькими уровнями, на каждом из которых героев поджидает новый пиздец. Контролеры, террористы хуевы… Проше Панове, пылай как ке-руаковская римская свеча! «Не удивлюсь, если по приезде в Рединг там начнется землетрясение*, — заметил я. «Я уже вообще ничему не удивляюсь, — отозвался Вадим. — Это даже не трансформация эстетики поп-арта, а Апокаляпсус Опу-пейнос в кожаном пальто*.

— Да, — согласился Tomahawk Kid, — русская армия хороша… Но привыкла воевать с татарами, высосавшими практически до дна благородную монгольскую кровь. Я представляю себе виртуальную реальность, в которую она побежит после встречи с правильной организацией моего Армагеддона!

«Трипперная ветчинка* Джанкшн — огромный перевалочный пункт, бесчисленное множество путей, прямая до Рединга. По нашей платформе вовсю разгуливали разрозненные брито-волосатые персонажи, по многозначительным ухмылкам и частой отрыжке которых можно было догадаться — процесс Брайона Гайсина, вялотекущий из настоящего в будущее, пошел и набирает силу.

— Король, — отвечал фельдмаршал Джемс Кейт (не путать с его потомком, вздернутым на виселицу солдафоном Кейтелем), двадцать лет прослуживший под знаменами России. — В воле вашего величества бить русских правильно или непра- < вильно, но русские со своими волхвами, шаманами и ракетой из склепа… не побегут!

— Вадим, садимся через пять минут!

— Почему? Наш поезд только через сорок.

— Зеленая волна, старик. Стопроцентное попадание! Чтобы удержаться, надо сохранять предельную скорость. Здесь не Москва, черт возьми, не вечное распиздяйское зависалово!

Здесь нельзя ждать. Работаешь только на себя. Динамишь сам себя. Прошляпил скорость — остался без обеда.