Книга привидений(СИ)

Помня по своему детству, - наставлениям матери и шлепкам отца, - о том, что воображение является довольно опасным и обманчивым даром, он решил быть как можно более сдержанным и не поддаваться ему, что не будет изобретать никаких ситуаций, а возьмет их непосредственно из жизни. А потому, когда труд был окончен, он представлял собой весьма точные портреты некоторых жителей Саунтона, а город, в котором разворачивалось действие, был также весьма похож на Саунтон, хотя и носил название Базбури.

Однако найти издателя оказалось потруднее, чем написание романа. Мистер Леверидж разослал несколько машинописных экземпляров в разные издательства, но они отклонили его произведение, одно за другим. Наконец, ему повезло, и роман попал в руки необычайно проницательного издателя, который увидел в нем неоспоримые достоинства. Роман не претендовал на успех среди публики, обожающей бульварное чтиво. Он не содержал леденящих душу сцен, от которых волосы вставали дыбом, ни пикантных ситуаций; он был посвящен обычной жизни обычного маленького английского провинциального городка. Не отвечая вкусам большинства читателей, этот роман, добротный, в духе произведений Джейн Остин, придется по нраву более изысканным любителям чтения, посчитал издатель, и предложил Джозефу за права издания пятьдесят фунтов. Последний был поражен столь щедрым предложением и принял его с величайшей готовностью и благодарностью.

Следующим этапом работы было чтение гранок. Разве может кто-нибудь, кроме молодого автора, оценить всю ее прелесть? После корректуры романа, - если только так может быть названа повесть почти сказочного содержания, - мистер Леверидж стал настаивать, что в печати он должен появиться под вымышленным именем. Читателю вовсе не обязательно знать подлинное имя автора. Прошло время, и, в октябре, книга наконец вышла в свет.

Мистер Леверидж получил свои шесть авторских экземпляров, неразрезанных и аккуратно упакованных. Он тут же разрезал один из них и с жадностью прочитал, сразу же обнаружив несколько опечаток, о чем тут же сообщил издателю вместе с просьбой об их исправлении во втором издании.

На следующее утро после выхода в свет и начала продаж его книги, Джозеф Леверидж оставался в постели несколько дольше обычного, и улыбался счастливой улыбкой при мысли о том, что стал автором. На столике возле кровати стояла потухшая свеча, часы и лежала его книга. Именно на нее он смотрел, прежде чем закрыть глаза и погрузиться в сон. И это было первое, на чем сосредоточился его взгляд после пробуждения. Мать не могла бы взглянуть на новорожденного младенца с большей любовью и гордостью, чем мистер Леверидж на свою книгу.

Он продолжал лежать, уговаривая сам себя: "Мне нужно... Мне положительно нужно встать и одеться!", когда услышал быстро приближающиеся шаги на лестнице, мгновение спустя дверь распахнулась, и в комнату ворвался майор в отставке Долгелла Джонс, проживавший в Саунтоне, никогда прежде не удостаивавший его своим вниманием, - и вот теперь оказавшийся в его спальне.

Его лицо пылало жаром. Он задыхался, щеки подрагивали. Майор относился к тем людям, которые, по своим интеллектуальным данным, вряд ли могли считаться ценным приобретением для армии. Ему были чужды запоминающиеся поступки, он никогда не смог бы одержать блестящей победы. Это был человек рутины, солдафон; а после выхода в отставку и переселения в Саунтон - страстный игрок в гольф, и ничего более.

- Что это значит, сэр? Что все это значит? - возопил он. - Как посмели вы поместить меня в свою книгу?

- Мою книгу! - эхом повторил удивленный донельзя Джозеф. - Какую книгу вы имеете в виду?

- О! Принимая вид оскорбленной невинности, вы пытаетесь уклониться от ответа на мой прямо поставленный вопрос. Однако это выражение меня не обманет. Вот эта самая книга - которая лежит на столике возле вашей кровати.

- Должен признаться, я действительно читал на ночь роман, который только-только вышел.

- Вы его написали! И всем в Саунтоне это прекрасно известно. Я не возражаю против того, чтобы вы писали романы; это может сделать любой дурак - я имею в виду, написать роман. Но я категорически против, чтобы он использовал меня в качестве действующего лица.

- Если я не ошибаюсь, - сказал Джозеф, дрожа под одеялом и вытирая пот, выступивший над верхней губой, - в романе действительно присутствует майор, который не занимается ничем, кроме игры в гольф; но его имя - Пайпер...

- Какая разница, как его зовут? Это я - я! Вы написали обо мне!

- Послушайте, майор Джонс, у вас нет никаких оснований для подобных обвинений. Разве на титуле или корешке романа имеется мое имя?