Книга про Иваново (город incognito)

– Я с ними вырос. Детство мое прошло в Рязанской области, в деревне – отец работал на лошади, занимался трелевкой. Но лошадей я знал поверхностно, неглубоко, иначе бы, наверное, не решился на кругосветку. Нам встречались профессиональные лошадники, которые говорили: «Ребята, вы сумасшедшие. Мы бы сами на лошадях ни за что не пошли в такую дорогу». Почему? Они наперед видели проблемы, которые могут возникнуть с лошадьми, а мы их не видели, мы не профессионалы, ехали себе потихонечку да ехали. У нас был один принцип: «Не навреди». Если мы дошли до финиша, значит, не было от нас вреда лошадям – они выдержали. Честь и хвала владимирским тяжеловозам! Для них кругосветка – уникальное событие. Как на Марс слетать. Коневоды, которые их выращивают, в девяносто втором не хотели нам давать чистопородных животных – они боялись, что те не дойдут даже до Нижнего Новгорода.

– А дошли до Сахалина! Вашу команду за прохождение Сибири в зимний период занесли в Книгу рекордов Гиннесса. Какие были основные трудности?

– Первое время – общение с лошадьми. Мы их не понимали, они нас не понимали. Вторая проблема – девяносто второй год, разгул беззакония. Тогда в нашей стране грабили целые фуры. Вагоны и составы пропадали с путей, исчезали в никуда. Никто их не искал, преступность процветала. Нам приходилось прятать лошадей, вести партизанский образ жизни. Спали урывками – по два-три часа в сутки.

– Были впрямую столкновения с криминалом?

– После Удмуртии к нам подъехали четверо накачанных ребят в спортивной одежде, и видно, что они не просто на машине прогуливаются, а… как сказать?

– Работают!

– Да, работают. Один меня спрашивает: «Вы где заночуете?» Я назвал ближайший районный центр. Он говорит: «Мы еще увидимся». После такого предложения мы тот городок объехали стороной. Нас еще Василий Песков из «Комсомольской правды» предупреждал: «Парни, вы безумцы – и лошадей отберут, и сами не вернетесь», – но Господь сберег. Третья проблема – сибирские морозы. В Новосибирске нам подарили буржуйку, выдали зимнее солдатское обмундирование – ватные штаны, бушлаты. Печка нас выручала, мы ее в кибитку поставили и топили чем придется, – дров иногда было трудно достать, а куски угля практически по всей дороге по Сибири можно подобрать и спокойно топить. Кибитка шла под тентом, и тепло в ней распределялось очень контрастно – наверху, под потолком до +30 доходило, а внизу был минус: на полу полметра льда намораживало. Утром встаешь – уже печка не помогает, борода примерзала к спальному мешку. День начинался – оттаешь бороду, потом вылезаешь, обуваешь замороженные валенки, которые за ночь превращаются в ледяной погреб, – протолкнешь в них ногу, потихоньку двигаешься. Лошадей запрягать – металлические части обжигают ладонь…

– И как вас отпустили – семьи, родные?

– Наше счастье в том, что мы с Колей Шабуровым, моим компаньоном, оба геологи и семьи приучены, что месяц, год нас может не быть. Про семьи, про жен всегда был первый вопрос от журналистов в Америке. В отличие от всех других стран там чаще всего у нас брали интервью. У них немного другая система СМИ: в Америке есть центральные газеты, но выходит масса местных газет, которые пользуются большой популярностью. Американские журналисты первым делом спрашивали: «Как ваши жены?» Вы уже пять или шесть вопросов задали, а они с этого начинали. Я отвечал, что если разобраться, то героини – это наши жены. Конечно, им трудно пришлось, но они пошли на это, а потом, когда мы уже втянулись, деваться некуда.

– Один раз отпустили – значит, второй раз придется отпускать.

– Но одного у нас жена не дождалась – она вышла замуж, пока он путешествовал.

– Сейчас с Америкой сложные отношения. Какое у вас сложилось о ней мнение?