Книга путешествия. Выпуск 1. Земли Молдавии и Украины

Утром пятнадцатого дня месяца зильхидже 1067 (24 сентября 1657) года нуреддин-султан с прибрежными татарами и польское подкрепление с кардаш-казаками одновременно вышли из леса и с криками «Аллах! Аллах!», достигавшими небес, подобно молнии пустили своих коней, и все войско окружило табор короля Ракоци. Расположившись по местам и расставив вокруг караулы, мы спокойно легли отдохнуть. В эту ночь неверные в таборе изощрялись в хитрости и коварстве, и поэтому они не спали спокойно до утра. Начало светать. С возвышения мы взглянули туда, где находился табор.

Помимо обычного рва, около табора были вырыты еще два рва, и в них направлена вода протекающей здесь реки. Перед рвами было вырыто несколько сот маленьких колодцев, между ними на земле были устроены щиты и заграждения, разбросаны спицы и несколько сот тысяч колес от телег, хворост, несколько сот тысяч верхушек деревьев с ветками и сучьями для заслона. В пяти местах были построены висячие мосты, в одиннадцати местах — сооружены огромные укрепления из земли и на каждом укреплении установлено по сорок-пятьдесят пушек бал-емез. С каждой стороны стояли наготове мортиры и снаряды. В каждом рву были заложены взрывающиеся пороховые мины.

Короче говоря, если описать все, что они предприняли с помощью хитрости и коварства, то получится целое сказание об этом лагере. Одним словом, осада табора длилась целых два дня, и за это время не удалось захватить ни одной головы и ни одного языка и никак не удавалось добиться каких-ни будь успехов. В конце концов нуреддин-султан увидел, что дело затягивается изо дня в день. Тогда он нашел наилучшим предпринять следующее: /136/ призвав к себе всех, сколько их было среди татарского войска спасшихся от сурового наказания разбойников, проворных пройдох, ловких воров и хитрых смелых молодцов, обласкал их, дав им тысячу обещаний, и, сказав: «Если вы хитростью и мужеством доставите мне несколько языков из лагеря врага, то я окажу вам такие-то милости», щедро одарил их.

Тотчас же триста хитрых плутов-юнцов из войска, надев подходящие для ночи одежды, направились к крепости — кто взяв с собой несколько человек-краснобаев, хорошо знавших венгерский язык, кто под видом пришедших на помощь и привезших продукты, кто под видом нищих, кто под видом спасающихся от поляков. Словом, когда триста ловких молодцов темной ночью путем хитрости и обмана группами проникли в лагерь врага, среди обреченных на муки ада неверных поднялся такой крик, шум и вопли, что невозможно описать.

Рано утром мы увидели их. Из 300 человек 7 пропали. А прочие доставили нуреддин-султану вместе с огромной добычей 70—80 кяфиров, сокрушенных, связанных по ногам и друг с другом. И те кяфиры свалились — кто словно пьяный, кто убитый горем, кто почти совсем потерял сознание. Многих же из них заставили говорить через толмачей, и были получены сведения о том, что в лагере находится двести тысяч неверных и восемьдесят семь тысяч ружей и что запасы продовольствия иссякли. Затем пленные были казнены.

И снова, как только войска приближались к подступам табора, они попадали под снаряды. Исламское войско, разлившееся подобно морю, окружило табор несколькими рядами с четырех сторон. Но неверные — поляки и казаки, пришедшие к нам на помощь, лежали беспечно и беззаботно на противоположной стороне реки. В ту ночь, когда неверные открыли ворота и, чтобы расчистить проход, вывели из лагеря буйволов, тащивших три тысячи орудий, татары тотчас же набросились на них и, даже не сварив, поели. Мне, презренному, тоже выделили небольшую часть, мы же съели ее, сварив. Божья мудрость! В течение трех дней и трех ночей неверные в лагере дошли до того. что ни один монах не был в состоянии подняться из-за рва и показать свою черную шапку. И, таким образом, из-за затруднений с продовольствием их положение изменилось, а положение татарских воинов /137/ изо дня в день улучшалось, и они порхали, как птицы и пчелы. Однако им все же никак не удавались атаки на табор.

Неверных же охватил страх за свою жизнь, и они погрузились в омут скорби. На дурной запах к ним в табор летели мухи. Они ждали, что к ним прибудет продовольствие из Трансильвании, но в той стороне в тени каждого дерева укрылись в засаде татарские, польские и казацкие воины. Они не пропускали не только тех, кто шел на помощь и вез продовольствие там не могла пролететь даже птица. Они хватали и связывали неверных, идущих в табор. Так как неверные не могли вырваться из рук стольких тысяч удачливых в добыче татар, они стали есть в таборе своих коней. А через пять дней они начали поедать даже свои поганые трупы.