Книга путешествия. Выпуск 1. Земли Молдавии и Украины

Когда неверные увидели, что татарские воины, схватив и связав царевичей, пришедших с повинной, стали удаляться от табора, они тотчас же собрали все свои силы, захватили пушки и с криками «Иисус! Иисус!» устремились вслед за татарами и вышли в поле. А казацкие и польские войска стремительно ворвались в табор с тыла и начали грабить. Когда татары сказали им: «Вернитесь, довольно!», оказалось, что все неверные-венгры, величие Аллаху, вышли из лагеря и на поле [боя] дрались, как собаки.

Целый час продолжалось в атаках и наступлениях /142/ великое сражение, битва, достойная Рустема, такая безумная схватка, что ни Чингиз-хан, ни Хулагу-хан, ни Тимур-хан, ни Тохтамыш-хан, ни Сюйхи-хан, ни Сенкеле-хан не видели подобной битвы, подобного ожесточенного боя, подобной смертельной борьбы. Даже известные капитаны неверных, боеспособные немецкие солдаты, все негодяи, смешавшись на поле боя с землей, отправились в этой битве на дно ада, [ибо сказано]: «Все возвращается к своей первооснове». А оставшихся в живых, взяв в кольцо, превратили в обезьян, пораженных снарядами, и свиней, пораженных стрелами. Было столько убитых, что человеческая кровь текла подобно рекам, и оставшиеся в живых восклицали: «О, если бы мне стать прахом!». Огромное, безграничное множество венгров прошло сквозь зубы меча в этой великой битве. От гула пушек и ружей двух подобных рекам войск, свиста стрел, от людских воплей, шума и смятения, ржания коней мир потонул в криках и суматохе. От черных дел сверкающее огненное лицо солнца потеряло свой блеск и силу, от черного порохового дыма лицо солнца покрылось грязью.

Польские и казацкие войска захватили в этой битве огромное богатство и обильное достояние, а всю живность забрали быстрые как ветер татары. Было захвачено двадцать семь тысяч пленных, а восемьдесят семь тысяч трупов неверных валялись под ногами лицом к земле. Делая саблями метки на спинах, стали считать количество врагов, и оказалось, что убито восемьдесят семь[66] неверных. Пленные же, список которых составил кади хана, были сокрушены и подавлены.

С нашей стороны чашу смерти осушили семьсот человек из татарского войска. Их тела были пересыпаны солью и на плотах переправлены в Крым. А тела семи тысяч шестидесяти пяти душ поляков, казаков и других неверных, прибывших к нам на помощь, были преданы земле. Было взято столько трофеев, что все татары продвигались к себе на родину от стоянки к стоянке [с трудом]. Сорок тысяч буджакских татар выиграли в этой битве, став союзниками достославного хана. В восьмидесяти тысячах повозок, захваченных в таборе, были подобные сверкающему солнцу пленницы-невольницы, каждая из которых /143/ стоила хараджа со всей Румелии, а проданы они были за трубку или за окку хлеба.

Особо для хана были захвачены три повозки добра. Что было в них, я не знал. Вся казна и все продовольственные запасы Ракоци целиком были захвачены для хана, а остальное разграбили калга-султан, нуреддин-султан, [племена] ширин, мансур и другие невежественные народы, когда они были в лагере. Но все боеприпасы и сорок пушек были захвачены для османов.

Благодарение богу, в этой битве и на мою, ничтожного, долю выпали семь гулямов, три солнцеликие девушки, семь венгров, десять ружей, семнадцать серебряных подносов, серебряный крест, два стремени венгерской работы, серебряный кубок и еще много подобных вещей.

Благодарение богу, мы благополучно вернулись в наши жилища. Теперь среди крымских татар эту войну называют мужественным походом против венгров. Если какой-нибудь татарин, распродав свое добро, подобно Мирасиеди Челеби[67] тратит свое состояние, про него говорят: «Человек, ты, должно быть, разбогател, участвуя в мужественном походе против венгров». Это выражение стало поговоркой. В этом походе было взято столько трофеев, что после похода большинство домов в Бахчисарае покрыли красной черепицей. До этого они были покрыты тростником. Да сделает господь крымские земли еще более благоустроенными, ибо сказано: «Они были борцами за веру на пути Аллаха»![68].

И вот так я, презренный, полный проступков, в течение двадцати шести лет десять раз был в рядах сражающихся [воинов] и одиннадцать раз вместе с османским войском участвовал в осаде важных крепостей. Однажды, будучи осажденными в крепости Очаков, мы вступили в большое сражение с казаками. Семь лет пробыл я в крымских землях при калгах ханов Бахадыр-Гирея, Ислам-Гирея, Мухаммед-Гирея вместе с Субхан-Гази, Сефер-Гази-агой, Кардаш-агой и шестьдесят один раз вместе с крымскими войсками ходил в поход и провел [в сражениях] великие и незабываемые дни. И ни в одном из подобных сражений, я не видел такой безумной, смелой, рустемовской схватки, с какой дрались быстрые как ветер татары в мужественном походе против венгров.