Книга радости. Как быть счастливым в меняющемся мире

Я узнал об этом в Кейптаунском соборе. Как и большинство южноафриканцев, был потрясен этой новостью. Я вернулся домой, в Бишопскорт[22]. Леа сказала, что телефон звонит беспрерывно – все хотят поговорить о Крисе Хани. Я зарыдал. Леа обняла меня и держала, как младенца. Думаю, это помогло; я был готов выступать на его похоронах. Собралась огромная толпа, люди были очень разгневаны. Я знал, что они чувствовали, потому что сам прошел через это. Именно поэтому смог обратиться к ним не свысока, а на равных, с позиции человека на одной ступени с ними; испытавшего такую же боль и горе.

В результате своей борьбы с апартеидом я также понял, что никогда не стоит терять веру в людское благородство. Все рождаются добрыми. Доброта – наша точка отсчета. Все остальное – отклонение от нормы, исключение, а не правило. Но когда мы сталкиваемся с отклонениями и исключениями, это ужасно раздражает. По природе своей люди невероятно добры, просто невероятно добры и великодушны. И у нас была возможность в этом убедиться, особенно в ходе работы Комиссии истины и примирения в ЮАР. Это был потрясающий опыт – выслушать всех людей, которые столько выстрадали. Не только черных, но и белых. Не только южноафриканцев, но и американцев.

Родители, чью дочь зверски убили, пришли к нам и заявили, что поддерживают амнистию этих убийц. Они даже основали благотворительную организацию в помощь людям из того квартала, где убили их дочь, и взяли на работу людей, которые ее убили, – тех самых, чью амнистию поддерживали.

Мы никогда не должны забывать, что, несмотря на отклонения от нормы, в человеке – в человечестве! – самой природой заложено стремление творить добро. Нас создал такими Бог, и мы действительно хотим творить добро.

Да, в мире происходит очень много вещей, которые нас удручают. Но в мире есть и много прекрасного. К сожалению, СМИ не заостряют внимание на хорошем – разве это новости?

– Ты прав, – согласился Далай-лама. – Когда случается что-то плохое, это сразу попадает в новостные передачи. Потому-то, наверное, все и думают, что истинная природа человека – убивать, насиловать, быть продажным. Вот нам и кажется, что у человечества нет будущего.

Все это действительно происходит, но это из ряда вон выходящие происшествия. Поэтому они и становятся новостями. А сколько в мире детей, которых любят родители, – миллионы! Они идут в школу, и там их встречают заботливые учителя. Нет, конечно, и учителя бывают плохие, но в большинстве своем они добры и заботятся о детях. Каждый день в больницах миллионы людей получают помощь. Но это настолько привычно, что никто не станет рассказывать об этом в новостях. Мы просто принимаем это как должное.

Когда мы смотрим новости, нужно всегда представлять себе общую картину. Да, ужасные вещи случаются. Несомненно, в мире происходит много плохого, но и много хорошего тоже! Нужно отдавать себе отчет, насколько непропорционально зло представлено в новостях, и видеть картину целиком. Тогда не будет причин впадать в отчаяние, глядя на все то удручающее, что происходит в мире.

Заметьте, ни Далай-лама, ни архиепископ не призывали смотреть на жизнь сквозь розовые очки; напротив, они выступали за полную честность. Архиепископ даже высказывался против чрезмерного оптимизма.

– Архиепископ, вы довольно горячо говорили однажды, что надежда и оптимизм не одно и то же. Не могли бы вы подробнее объяснить разницу между ними?

– Надежда отличается от оптимизма, – ответил архиепископ. – Оптимизм – поверхностное состояние, которое в зависимости от обстоятельств легко сменяется пессимизмом. Надежда гораздо глубже.

Криса Хани убили в критический момент, когда мы вели переговоры о создании в ЮАР нового демократического государства. Мы очутились на краю пропасти. Ситуация была настолько серьезной, что тогдашний президент ЮАР де Клерк попросил Нельсона Манделу выступить с обращением к нации.

Убийство Хани могло привести к срыву переговоров, но этого не произошло. Нам повезло, что у нас был такой человек, как Мандела.

Будь мы оптимистами, сказали бы: «Что ж, убийство Криса Хани положило конец всему». Но нас влекла вперед надежда – упорная, неослабная. Именно надежда, а не оптимизм заставляла не сдаваться, держаться из последних сил.

Оптимист исходит из предчувствий, а не из реальности. Нам кажется, что все будет хорошо, или кажется, что все будет плохо. Но надежда основана не на эфемерности чувств, а на твердом убеждении. Я верю, что не бывает абсолютно безнадежных ситуаций. Надежда глубже оптимизма, и это то чувство, которое практически невозможно поколебать. Она рождается не в голове, а где-то глубоко внутри. Вот там, – он указал на свой живот.