Книга радости. Как быть счастливым в меняющемся мире

– Многие тибетцы, – продолжал Далай-лама, – годами сидели в китайских трудовых лагерях, где их пытали и заставляли заниматься тяжелым трудом. Потом они признались, что это была хорошая проверка внутреннего стержня, показавшая, кто из них действительно сильная личность. Одни теряли надежду. Другие не унывали. Образование почти не влияло на выживаемость. В конце концов важнее всего оказались сила духа и доброта.

А я-то ожидал услышать, что главными будут непреклонная решимость и твердость. С каким же изумлением узнал, что пережить ужас лагерей людям помогли сила духа и доброта.

В продолжение дискуссии архиепископ задал Далай-ламе вопрос – тот самый, который я озвучил в самом начале. Мы знали, что эта книга будет посвящена радости вопреки неизбежным жизненным невзгодам, а не какой-то абстрактной и возвышенной теории счастья. Мы хотели объяснить читателям, как сохранять способность радоваться жизни даже в самые тяжелые моменты испытаний, а не тогда, когда, как выразился архиепископ, все «тип-топ».

– Он спрашивает: как помочь людям, которые действительно хотят радоваться и видеть, что мир становится лучше? Пока в происходящем вокруг множество злодеяний. Людей настигают серьезные проблемы. Как вы можете радоваться, замечая все это и сталкиваясь с такими же трудностями? В мире очень много людей, которые хотят радоваться, быть хорошими, похожими на вас. Как им научиться сохранять спокойствие посреди этого хаоса? Да, ты ответил очень красноречиво. Но эти люди хотят знать, как перевести твое красноречие на язык, доступный их пониманию.

А потом, словно внезапно ощутив прилив вдохновения, архиепископ начал отвечать на свой же вопрос.

– И вот что я хочу им сказать. Мы все время повторяем: как только люди перестанут зацикливаться на себе, они сразу почувствуют небывалую радость. Разумеется, иногда стоит подумать о самом себе, потому что Бог, в которого я верю, сказал – и так говорится в Писании: «Возлюби ближнего своего, как самого…»

– Себя, – закончил за него Далай-лама.

– Именно. Люби других, как самого себя.

– Да, именно так, – Далай-лама согласно кивал.

Архиепископ пересказал слова Писания современным языком:

– Желай другим лучшего, ведь самому себе ты тоже желаешь самого лучшего.

– Именно, – кивнул Далай-лама.

– Люди смотрят на тебя и видят мудрого гуру, учителя – и не просто учителя, а символ. Им хочется обладать такой же безмятежностью, так же радоваться, невзирая на многочисленные разочарования, подобные тем, что выпали на твою долю.

– Мне кажется, эта тема заслуживает отдельного обсуждения, – заметил Далай-лама. – Видишь ли, как и нашему физическому телу, которому требуются годы, чтобы вырасти, уму нужно время для развития. Он развивается с каждой минутой, с каждым днем и месяцем, годами и десятилетиями. Поделюсь-ка я историей из своей жизни.

В шестнадцать лет я дважды потерял свободу. Предыдущий Далай-лама взял на себя обязанности политического главы государства лишь в восемнадцать лет, но меня люди попросили возглавить правительство раньше, так как ситуация была очень серьезная: китайские военные вторглись в восточные регионы Тибета. Когда они дошли до Лхасы, все стало еще сложнее, и это сделало меня практически несвободным: китайцы сильно ограничили мои действия.

Обязанности политического лидера также очень помешали моей учебе. Пока я сдавал экзамены на степень геше[24] в крупных духовных университетах центрального Тибета, солдатам приходилось стоять на страже в окрестных горах. Последний экзамен должен был проходить в Лхасе, во дворе центрального дворца. Мы боялись вмешательства китайских военных, и некоторые тибетские чиновники даже хотели перенести экзамен в другое место, посчитав дворец небезопасным, но я решил, что в этом нет необходимости. Однако эти споры стоили мне немалого беспокойства и заставили сильно переживать не только за свою безопасность, но и за мой народ.

И вот в двадцать один год, весной 1959 года бежав в Индию, я потерял свою страну. С одной стороны, это меня очень опечалило и печалит до сих пор, особенно когда я задумываюсь, удастся ли выжить тибетской нации с ее уникальным культурным наследием. Нашей цивилизации уже десять тысяч лет, а в некоторых районах Тибетского плоскогорья поселения существовали и тридцать тысяч лет назад. Нынешняя ситуация в Тибете – самый серьезный кризис за всю историю нации. Во время культурной революции некоторые китайские чиновники клялись, что через пятнадцать лет тибетский язык будет искоренен. Они сжигали книги – в том числе буддистский канон в трехстах томах, переведенный с санскрита, и несколько тысяч книг, написанных тибетскими авторами. Мне сказали, что костер из книг будет гореть пару недель. Уничтожали наши статуи и монастыри. Дело приняло серьезный оборот.