Книга радости — книга печали

У отца в его учебном телецентре был сотрудник — да здравствует и сейчас — Баранов. Самодеятельный художник. И этот Баранов долго напрашивался в гости с явной мыслью нарисовать Костю. А Костю и профессиональные-то художники замучили, не хватало еще самодеятельного. И когда Баранов все-таки напросился, Костя улетел из дома. А как раз за несколько дней перед тем ему подарили маленького попугайчика. И огорченный Баранов сказал: «Раз нет вашего сына, позвольте я нарисую хоть попугая». После этого Дашка и стала первой называть попугая Барановым. А за ней и остальные…

А где Дашка? Чего-то ее одной не слышно в домашнем многоголосье. Костя заглянул в кухню. Мама кормила Гаврика.

— Смотри, куриную кожу ест. Это что-то новое, да? Ведь аисты — рыболовы, а не куроеды! Да, ты знаешь новость? Пока ты летал, позвонил Сапата: он сегодня не приедет работать… Он сказал: «Не приеду дорабатывать». Все-таки он хотя и неправильно говорит, но очень образно. Сегодня не приедет и завтра не приедет тоже — завтра он женится. Представляешь?! Я спрашиваю: «На ком?!» А он: «Есть одна такая маленькая скульптурница. Хозяюшка, княгинюшка, похожая на вас!» Такой смешной, правда? Говорит: «Я старый башмак, но ничего — она прощает». Ничего себе: «Прощает!» Да я представляю, на каком она небе от радости: такая мировая знаменитость!.. Нас всех завтра приглашал. Надо им какой-нибудь подарок.

Мама уже забыла про подаренный сервиз, настоящий Веджвуд. А ведь подарок — будто специально на свадьбу.

— Да, а он еще знаешь как смеялся: «У кого нет русских жен — у Арагона, у Леже. Теперь и мне очередь».

— А Дашка?

— Чего — Дашка?

— Ну она слышала ваш разговор?

— Конечно! Она тут же вертелась.

Бедная мама ничего не заметила: ни то, что дочь ее по-детски влюбилась в Сапату, ни как тот не принимал ее всерьез.

— А где ж она сейчас?!

— Не знаю. Только что была. Позавтракала вместе с папой, видишь вон, куриную кожу не доела, приходится Гаврику. И когда я ее приучу посуду мыть?

— Вот именно: меньше надо баловать! А Сапата звонил до того, как они с отцом поели?

— Нет, после. Дашка как раз кофе не допила.

— Вот именно не допила. А если бы раньше, то и не доела бы!

— Да чего ты, я не понимаю?

Из спальни вышел одетый и побритый отец.

— Я поехал, до свидания. Сегодня, может быть, задержусь: у Баранова предзащита.

Вот он, легок на помине — Баранов!

Отец вышел — и через минуту раздался его крик:

— А где «анитра»?! Угнали!!

— Теперь понимаешь? — сказал Костя. — Дашка умчалась. На папиной «анитре».

— Да ты что?! Куда?!

Вбежал отец.

— Угнали!! Я сейчас!! В милицию!!

— Петя, это Дашка, — едва слышно сказала мама.

— Да ты что?! Куда?! Зачем она?!

Что значит муж и жена: реагируют одними словами!

— Туда, где Сапата! Или где его невеста! — раздраженно сказал Костя.

— Но зачем? Мы завтра все вместе…

— Не затем, зачем мы завтра! Затем, чтобы помешать, чтобы расстроить, отговорить. Ну я не знаю, чего там выдумает эта дурища! Как вы не замечали?! Как можно было не заметить?!

— Но ведь ему пятьдесят два, кажется, — сказала мама. — А ей…

— А мы его в доме! Нет, я не позволю, чтобы компромеНтировал!.. — загремел отец.

— Да не нужна она ему! Это она втюрилась, дурища такая!

— Петя, она же в машине, одна, за рулем… Догони ее!

— На чем же я догоню, если я без машины?! Ну что ты говоришь?! Вот Костя!

— Да, Костя, лети скорей! Пока не в городе! Там же движение!

— Да, еще успеешь, она недалеко: я только-только успел побриться!

Что же это такое?! Опять догонять, опять перехватывать?! Мало ему?! И ведь Костя — вот ведь совпадение, прямо хоть записывайся в пророки! — уже проигрывал мысленно такой вариант и дал себе слово больше никогда никого не перехватывать! Дал слово еще до вчерашних трагедий — значит, сегодня должен бы держать слово вдвойне!

— Костя, ну чего ты?! Скорей! Ведь каждая минута! Врежется! Разобьется! Она ж совершенно не умеет!

— Ну все-таки умеет немного, — отец старался сохранять мужское хладнокровие. — Но, конечно, на утреннем шоссе, когда многие на работу… А тем более в городе!.. Давай, Костя.

И получалось, что невозможно Косте не вылететь на перехват! Оставить неопытную Дашку за рулем мощной спортивной «анитры» среди превратностей утреннего спешащего шоссе — а тем более города!

— Да, сейчас, хорошо.

За спиной он успел расслышать мамино:

— А ты тоже: раскидываешь ключи где попало!

Вылетел. На перехват. Вот как мало стоит данное самому себе слово.

Но нет, Костя не станет возвращать Дашку домой — пусть отправляется хоть к Сапате, хоть к этой «маленькой скульптурнице», но только не за рулем. Костя ее высадит, отберет ключи от машины — и пусть хоть бегом, хоть автобусом, хоть такси! Так что перехватывать сестру он не будет!