Читаем Книга самурая полностью

«Еще пятьдесят-шестьдесят лет назад самураи каждое утро совершали омовения, брили головы надо лбом, наносили на волосы благовония, обрезали ногти, натирались пемзой и кислицей. Не ленились следить за собой, чтобы выглядеть опрятно. С таким же вниманием они относились к своему оружию – не допускали появления ржавчины, протирали от пыли, начищали до блеска. Кому-то может показаться, что такой тщательный уход за внешностью – пустое щегольство, но это отнюдь не простая дань моде. Самурай готов в любой момент вступить в ожесточенную схватку и умереть, и если смерть настигнет его в неопрятном виде, это покажет его неготовность к ней, что вызовет презрение врагов, которые посчитают его нечистым. Вот почему и в зрелые годы, и в юности самурай должен следить за своей внешностью.

Может показаться, что на это уходит слишком много сил и времени, но это то, что должен делать воин. Не так уж много времени требуется на уход за собой, и люди не настолько заняты, чтобы манкировать этим. Самураю никогда не будет стыдно за себя, если он готов умереть в бою в любой момент и выполняет свой долг воина, усердно служа своему господину. В наши дни люди даже во сне не думают о таких вещах и проводят день за днем, только потакая своим желаниям. Придет время, и они навлекут на себя позор, но не будут его стыдиться. Такие люди думают, что, пока у них все хорошо, ничто больше не имеет значения, и все глубже погружаются в болото вульгарности. Все это заслуживает сожаления. Как может воин, который должен быть преисполнен решимости умереть в любой момент, вести себя так позорно? Об этом надо крепко задуматься.

За последние тридцать лет нравы в обществе изменились. Теперь молодые самураи собираются, чтобы поговорить о деньгах, прибылях и убытках, секретничают, обсуждают наряды, любовные похождения. Других причин встречаться у них нет. Вот какие нравы настали. Прежде люди даже в двадцать-тридцать лет, не говоря уже о более солидном возрасте, и думать не могли о таких низменных вещах и никогда не говорили на подобные темы. И скажи кто-то из старших случайно нечто подобное, он бы тут же пожалел о своей оплошности. Новые обычаи, видимо, возникли из желания покрасоваться на людях, и в цене теперь только деньги…» (книга первая).

12. Как себя вести во время застолья

Хорошо известно, в том числе за рубежом, что японцы на товарищеских вечеринках отрываются по полной. Возможно, имеет место разница физических кондиций, но каковы бы ни были причины, в западном обществе для джентльмена считается недопустимым напиваться и вести себя непотребным образом. На алкоголиков смотрят как на неудачников, потерпевших крушение в жизни. Можно видеть этих людей в компании себе подобных. Нетвердо держась на ногах, они маячат, как призраки, где-нибудь на углу, сжимая в руках бутылки со спиртным.

Что касается Японии, то у нас есть странный обычай, когда люди, встречаясь за столом с друзьями и коллегами, устраивают душевный стриптиз, открывают всем свои слабости и делятся самыми интимными тайнами. И что бы они ни говорили, это принято прощать, поскольку было сказано под влиянием алкоголя. Не знаю, сколько баров у нас в Синдзюку[36], но во всем этом множестве питейных заведений по вечерам сидят сарариманы[37], накачиваются спиртным и жалуются на жен и начальство. И бар превращается в маленькое, жалкое укромное местечко, где можно открывать свои секреты, защищенное молчаливым общим согласием, что на следующее утро участники попойки будут делать вид, что забыли (хотя на самом деле они ничего не забыли) о недостойных мужчин неприличных откровениях.

Иными словами, в Японии такого рода застолья – это публичное место, где люди, выставляя себя напоказ, питают при этом иллюзию, что сохраняют приватность. Они слушают, но делают вид, что не слышат, притворяются, что до них не доходят режущие слух вещи, и прощают друг другу все, потому что выпили. Однако, учит «Хагакурэ», застолья устраиваются у всех на глазах, и самурай, участвуя в них, должен ограничивать себя. Это очень похоже на джентльменские манеры англичан.

«Пьянство губит многих людей. Это вызывает большое сожаление. Нужно хорошо знать свою норму и не превышать ее. Бывает, конечно, можно не рассчитать, но самурай никогда не должен расслабляться за столом, чтобы, если что-то случится, отреагировать на ситуацию должным образом. Во время застолий кругом много любопытных глаз. Это надо иметь в виду» (книга первая).

То, что «Хагакурэ» обращает наше внимание на эту сторону жизни, говорит лишь о том, что в те времена, как и сейчас, многие позволяли себе не соблюдать правила.

13. Мораль внешних проявлений

Перейти на страницу:

Похожие книги

Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука
Синдром гения
Синдром гения

Больное общество порождает больных людей. По мнению французского ученого П. Реньяра, горделивое помешательство является характерным общественным недугом. Внезапное и часто непонятное возвышение ничтожных людей, говорит Реньяр, возможность сразу достигнуть самых высоких почестей и должностей, не проходя через все ступени служебной иерархии, разве всего этого не достаточно, чтобы если не вскружить головы, то, по крайней мере, придать бреду особую форму и направление? Горделивым помешательством страдают многие политики, банкиры, предприниматели, журналисты, писатели, музыканты, художники и артисты. Проблема осложняется тем, что настоящие гении тоже часто бывают сумасшедшими, ибо сама гениальность – явление ненормальное. Авторы произведений, представленных в данной книге, пытаются найти решение этой проблемы, определить, что такое «синдром гения». Их теоретические рассуждения подкрепляются эпизодами из жизни общепризнанных гениальных личностей, страдающих той или иной формой помешательства: Моцарта, Бетховена, Руссо, Шопенгауэра, Свифта, Эдгара По, Николая Гоголя – и многих других.

Альбер Камю , Вильям Гирш , Гастон Башляр , Поль Валери , Чезаре Ломброзо

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука
Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2
Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2

Понятие «стратагема» (по-китайски: чжимоу, моулюе, цэлюе, фанлюе) означает стратегический план, в котором для противника заключена какая-либо ловушка или хитрость. «Чжимоу», например, одновременно означает и сообразительность, и изобретательность, и находчивость.Стратагемность зародилась в глубокой древности и была связана с приемами военной и дипломатической борьбы. Стратагемы составляли не только полководцы. Политические учителя и наставники царей были искусны и в управлении гражданским обществом, и в дипломатии. Все, что требовало выигрыша в политической борьбе, нуждалось, по их убеждению, в стратагемном оснащении.Дипломатические стратагемы представляли собой нацеленные на решение крупной внешнеполитической задачи планы, рассчитанные на длительный период и отвечающие национальным и государственным интересам. Стратагемная дипломатия черпала средства и методы не в принципах, нормах и обычаях международного права, а в теории военного искусства, носящей тотальный характер и утверждающей, что цель оправдывает средства

Харро фон Зенгер

Культурология / История / Политика / Философия / Психология