Книга Сердца, обвитого Змеем, или Книга LXV

Отличительные черты обоих явлений — вссохватность, единение противоположностей в гармонии (Красоте-Тиферет) и пансексуальность как один из аспектов сложной динамики их взаимодействия, которая определяется постоянной трансформацией и взаимоперетеканием смыслов между слагаемыми этого единого символа. Микрокосм-Сердце-Тиферет связан с Макрокосом-Змеем-Вссленной всеми мыслимыми отношениями (путями Древа).

Для сравнения предлагаем читателю обратиться к «Liber CLXXV», где в §6 перечисляются разновидности отношений Философа (посвященного предыдущей ступени) с избранным божеством: отношения слуги и господина, вассала и сеньора, ребенка и родителя, жреца и бога, брата и брата, ДрУ" га и друта и, наконец, влюбленного и возлюбленной. Практика служения избранному божеству слу'жит подготовкой к достижению Познания и Собеседования со Священным Ангелом* Хранителем, отношения с которым включают все эти компонен* ты и, быть может, не исчерпываются даже ими.

Однако главное место в этих отношениях «Liber LXV» все же отводит теме взаимной любви, связывающей Адепта и Ангела

и служащей наиболее точной метафорой духовного единения между ними. Этим объясняется использование образного ряда, характерного для суфийского мистицизма (например, в стихах 111:8-41 да и на протяжении всей книги), — символики, которая основывается «на восторженном признании Бога внутри нас, на присутствии обитающего в нас Духа», и в которой

...«объятие» означает восторг сознательного единения с божеством: «бракосочетание» — начало познавания; «вино» — мистические учения суфиев; «лоза» и «виноград» —источник вина, то есть сам «суфизм». «Таверна» — это храм, или тайное «место обучения» суфиев; «возлюбленный» — символ, означающий Всеблагого Бога; «любовником» называется суфий, созерцающий Возлюбленного⁷³.

Разумеется, в тексте «Liber LXV» эти и подобные им символы многозначны и предполагают истолкование в контексте различных традиций (и, прежде всего, в соотнесении с другими трудами Кроули). И все же на одном из уровней параллели между некоторыми аспектами Телсмы и суфизмом, несомненно присутствуют, что подтверждается не только сходством образных рядов, но и известной парадоксальностью обеих систем с точки зрения «обыденного» сознания, и характерным акцентом на глубоко личных — вплоть до полного взаимоотождествления — отношениях между человеческим и божественными началами.

Отчетливая пархтлель прослеживается также между отношениями Адепта и Ангела в «Liber LXV», с одной стороны, и методами бхакти-йоги — с другой. Последняя, как и практика, рекомендованная в «Liber CLXXV», включает в себя несколько вариантов отношений между бхактом и его Божеством, представляющих собой различные формы любви: любовь преданного слуги к господину, любовь ребенка к матери или отцу, любовь родителя к Божественному младенцу, любовь жены к мужу или влюбленного — к возлюбленной. Высшей из них и включающей н себя все остальные признается практика мадхура-бхавы — эмоционального умонастроения, основанного на отношении к Божеству как к Возлюбленному.

Аналогичным образом и в «Книге Сердца, обвитого Змеем», отношения между Адептом к Ангелом, скрепленные

безграничной влюбленностью, включают в себя и псе прочие от-тонки и вариации любовных чувств. «В конечном счете, — _Пи, шет Кроули, — даже наслажденье и боль должны слиться и отождествиться друг с другом в собственной Хнмическои Свадьбе Ибо в высшем Таинстве должно найтись место всем без исключения элементам чувственного восприятия. Упустить из виду хоть один из них — значит, оставить его несовершенным и, соответственно, “злым”; это значит — не допустить одного из гостей на Брачный Пир; это значит — ограничить Вселенную в данном конкретном направлении»’.

Образы Химической Свадьбы и Брачного Пира, использованные в этом комментарии, отсылают к важнейшему пласту розенкрейцерской и алхимической символики¹, сосредоточенной вокруг идеи заключительной операции Великого Делания — соединения закрепленной (т.е. представляющей здесь женское начало) Ртути-Меркурия с Серой (мужским началом) и последующего их созревания, в результате которого рождается Философский Камень, или Эликсир.

Данная операция проводится в так называемом «философском яйцо (стеклянной колбе особой формы с длинным горлом). Аллегорическое изображение этого сосуда — в виде крылатого яйца, обвитого змеем, — известно также под названием «Орфическое яйцо», которое олицетворяет также весь процесс Великого Делания в целом и в смысловом отношении является родственным основному символу «Liber LXV» — «Сердцу, обвитому Змеем».

На физическом плане «Орфическое яйцо» представлено соединением сперматозоида («змей») и яйцеклетки («яйцо»), а в более общем виде описывается как итог Бракосочетания мужского и женского начал в Природе: «Это яйцо символизирует сущность всей жизни, подпадающей под формулу мужского и женского»¹.

Орфическое яйцо <...> тождественно Вселенной; многоцветная змея, обвивающая это яйцо, символизирует радужное сияние Меркурия. Последний же — не только творящая сила,