Книга Сердца, обвитого Змеем, или Книга LXV

«Снизошел на меня Святой» — выражение с двояким смыслом. В одном смысле оно означает «меня поглотило самадхи». В другом — что сознание Ангела или гуру (случай не столь высокого порядка, но в индийском мистицизме данное выражение нередко употребляется именно в этом значении) объяло собою Адепта или челу, побуждая тем самым низший ум к духовному восприятию. Последствия такого «заслонения» зависят целиком и полностью от уровня развития того, кто оказался «в тени». Чем лучше вы осознаете происходящее, тем более полноценный опыт сможете извлечь в ходе насыщения вашей ауры аурой Ангела. См. «Liber Samekh» и комментарии к ней.

Только не поймите превратно использованные мною выражения «заслонение» и «в тени». Речь идет не о гипнозе, подчинении или овладении, а, скорее, о явлении резонанса, как в случае, когда колебание струн одной скрипки приводит в движение струны другой, лежащей рядом с ней'.

18. Я восседал между крыльев его, и так миновали

зоны.

18. В состоянии Экстаза мы теряем счет времени. ¹⁰³

Точнее, Бремя течет с другой скоростью. Оно поддается счету, но по другой формуле.

19. И лебедь летел, то камнем падая вниз, то взмывая; но двигались мы без цели.

19. Экстаз переходит от одной вершины Радости к другой; но в совершенстве не может быть никакого прогресса, поэтому подобные перемещения остаются бесцельными.

Это состояние — нс «совершенство». Совершенство — это предел, к которому мы стремимся; но если мы решили, что достигли его, то мы все равно что мертвы. Отсюда гётевский сюжет о Фаусте и Мефистофеле'.

20. Полоумный мальчишка, сидевший рядом со мною, спросил у лебедя:

20. Этот «мальчишка» — человеческий разум, который нуждается в системе мер как первейшем условии, обеспечивающем ясность сознания. Он осознает течение времени и не может понять, почему лебедь нимало не приблизился к некой фиксированной точке, хотя постоянно двигался, и почему того ничуть не беспокоит соотношение между тпочкой отбытия и его нынешним местнахождением. Идея движения, не соотносящегося с некими неподвижными осями координат, для него непостижима.

Самое интересное здесь — то, что человеческий разум представлен в образе «полоумного мальчишки». Следовательно, мы имеем дело со способностью, которая еще очень молода и не достигла полной гармонии.

21. «Кто ты, и почему ты паришь, и летишь, и падаешь вниз, и взмываешь ввысь в пустоте? Посмотри, сколько эонов минуло! откуда пришел ты? Куда ты идешь?»

22. Я, рассмеявшись, ответил ему с укором: «Ниоткуда! Никуда!»

22. Я ответил, что в континууме как таковом (Нут) не су. ществует никаких «знаков разделения».

Совершенно нелепо задаваться вопросами, когда возникла и

когда исчезнет Вселенная или кто сотворил все сущее. Мы ___

смертные, то есть существа волновой природы, и воспринимаем внешний мир при помощи своих орудий восприятия — огра-ничейных и дающих искажения. С какой стати мы решили, что все сущее кем-то сотворено? С какой стати мы решили, что у него должно быть начхю или конец? В действительности та энергия, что одушевляет нас, пока мы ползаем по лицу земли (и даже когда отрываемся от нее в случайных прыжках), никоим образом не подвержена превратностям нашей плоти. Она существовала до нас и будет существовать, когда нас уже не станет. Для нас есть «куда» и «откуда»; но если они есть и для нее, то оценивать их следует по совершенно иным критериям. Все сущее изменяется; так было всегда; и нет никаких «разумных оснований» полагать, что это когда-либо прекратится. Гипотезы, подобные теории энтропии, — это всего лишь экстраполяции присущего нам чувства конечности. На самом деле ученые начинают склоняться к мысли, что материя во всей вселенной возникает и исчезает постоянно. Точь-в-точь как люди. Точь-в-точь как любая другая форма жизни.

23. Тогда спросил он (ибо лебедь хранил молчание): «В чем же смысл этого вечного странствия, если цели нет?»

23. Лебедь, разумеется, хранит молчание: Экстаз превосходит все средства выражения. Разум вопрошает: что же вынуждает нас двигаться в отсутствие всякой цели?