После того как [Бурхан-султан] исполнил долг служения, /
Когда взошло солнце победы и торжества на востоке [божьей] помощи и счастья, такой [славный] вилайет [был включен] в сферу владений его величества могущественного [Абдулла-хана], оказался под его властью. Его величество благодаря немеркнущему счастью и благоденствию, довольный и счастливый, утвердился на царском троне; устройство дел, упорядочение дел, касающихся народа, он нанизал на нить узаконения.
Очи жителей тех земель, молодых и старых, сильно просветлели от [тутии] — пыли, [поднятой ханским] войском, могущественным, как небо. Ущерб, который был нанесен из-за беспорядка в делах судьбы достойным ученым и улемам во время [правления] того несчастного (Бурхана), был полностью устранен благодаря царским милостям и государевым дарам.
Прошло некоторое время после этих радостных событий, и поверхность страны украсилась счастьем от справедливости и доброты его величества по отношению к подданным, а правитель Бухары, по [своей] наглости забыв долг [перед ханом] за столь [большую] милость, вновь снял с шеи ярмо повиновения [хану], вступил на путь измены и мятежа. От паров самомнения в атмосфере его мозга образовалась туча спеси и кичливости, так что, нарушив договор, он покинул долину покорности стопами наглости. От гордыни он разомкнул руки насилия. Он собрал войско, враждебное [хану], войско быстрое, проворное в бою, и, подняв стяг мятежа, возжаждал независимости [от хана]: забив [себе] голову желанием мятежа, он направился из Каракуля к городу [Бухаре].
Когда распространилось известие о его дерзости и луч этого события засверкал в галерее неусыпных мыслей его величества [Абдулла-хана, в нем] разгорелся огонь негодования, и [это] послужило причиной решения [хана] отомстить [Бурхан-султану]. Он приказал, чтобы [его] войско, убежище победы, приготовившись к битве и сражению, собралось у стремени августейшего [хана].
[Абдулла-хан] своей высокой персоной выступил вместе с другими родичами и братьями и, подняв победоносное знамя, повернул лицо высоких помыслов в сторону врага державы.
Когда Бурхан-султан узнал о выступлении хана, Сулаймана по достоинству, он, не в силах противостоять [хану], повернул поводья коня в сторону крепости Рамитан[603]
, [входящей в один] из туманов Бухарского вилайета. Объятый страхом и ужасом [перед ханом], он укрылся в этой разрушенной крепости, от сильного страха он приказал восстановить башни и стены ее.Согласно приказу [Абдулла-хана его] победоносные войска окружили крепость и, обратив лик силы и могущества к крепости, сразу зажгли огонь битвы, огнем блестящих мечей, блеском сверкающих копий они предали огню многих проворных и презренных врагов.