Книга скорпиона

Мне кажется, я прожил тысячу лет, Маркус. Я стар. Я видел так много жизней других, но не нашел в них ни счастья без фальши, ни настоящего разума. Они все проходят мимо. Ты тоже чувствуешь это. Но ты другой, Маркус. Ты уходишь от этой боли. Твоё дело война и собирание знаний, и ты слеп и глух к остальному. Ты хочешь заслужить покой.

А я устал, Маркус. Мне рано умирать, но поздно начинать жить заново. Мне страшно. Провинция похожа на вздувшийся живот проститутки, готовой вот-вот разродиться страшненьким ублюдком. Ожидание вони раздражает ноздри, хуже самого запаха. Город¹⁰⁶ стоит вечно, но сама земля под ним начинает проседать, не выдерживая его махины. Где-то рождается новая сила. Может здесь?

Ты молчишь. Тебе все равно. Твоя война идет уже давно. Пока жив, ты будешь идти вперед, не оглядываясь и не задумываясь. Туда, где по-твоему солнце. IE SOL¹⁰⁷ – Иешуа.

Чужестранец нарушает равновесие. Это когда-нибудь ударит по нему, и мы должны уберечь его жизнь. Ты смеешься, Маркус. Что? Почему я так дорожу его жизнью? Когда-то я обещал Тому, кто ушел.

Моя жизнь не была счастливой, теперь я это точно вижу. Но я видел людей, Маркус, для которых счастье не было птицей, улетающей в облака, незнакомой и далекой. Оно было умным псом, приходящим вечером и ложащимся у ног. Было цветком на ладони и тихой музыкой. Ты тоже видел таких людей.

Ты не прав, Маркус. Ты озлоблен. Ты не из тех людей, кто верит в благие законы этого мира. Ты создаешь свой мир и свои законы, но разрушаешь всё, что рядом с тобой.

Маркус, не говори мне про этот Новый мир, который создаст этот… заблудившийся в нашем мире. Он чист, и очистит тех, кто пойдет за ним. Но стирать следы старых ошибок, это так же нелепо, как отмывать тело смертельно больного. Этого слишком мало для выздоровления, но достаточно, чтобы поймать болезнь самому.

Мы не больны с тобой, Маркус, и вряд ли когда-нибудь сети этого мира выловят нас. И дорога наша не та, что у Чужестранца. Наше счастье раскидано, как монеты по дороге. Мы подбираем их, и счастье тут же превращается в пыль. Мы идем дальше и поем о жизни, а смерть шагает за нами и улыбается.

Ты прав, Маркус. Нужно идти спать. Завтра ты отправишься к нему, а меня ждёт тога. Идем спать, Маркус. Здесь, возле пещеры мой дом.

Да, Маркус. Мне тоже не снятся сны. Их, наверное, отгоняет моя жена. Они почему-то слушаются её. А может, снам надоело быть всего лишь снами, и они хотят воплотиться. А что, Маркус, плеснут они из головы, как молоко из расколотого кувшина? Может быть…

Двое вышли из пещеры. За то время, что они находились в ней, не было произнесено ни одного слова.

«Жизнь не может быть обузой или карой за неправедно прожитые прежде жизни. Она – великий дар. Зачем она дана нам? Мы не знаем, но Он знает. Мы спрашиваем: зачем нам дана жизнь? Зачем пахарю кузнечный молот? Зачем рыбе крылья? Зачем воину цветок, а женщине меч? Мы стремимся к благости и в ней ищем ответ. Но разве в благости растёт истина? Она растёт из дерьма и стремится к свету. Растёт вверх, живёт мгновениями молчания и покаяния. Будьте как дети. Живите вверх и пойте об этом. Если голос ваш сядет, и не увидите вы света, молитесь Ему и будет свет. Упадите в золу и станьте белыми, как Его руки. Ложитесь в саду своём и просыпайтесь в саду радости¹⁰⁸. Радость придёт, если служили вы Ему, если были глаза ваши чисты, а помыслы однолики. Безумцев не проклинайте – они не знают, что творят, и не думают, что произносят губы их, говорящие о Нём. Тяните ладони к свету – он будет греть вас. Оставьте этот мир, ступайте в мир не вашей, но Его мудрости. Молитва – ваш мир, и душа – отечество ваше, и свет – солнце ваше, и разум – дом ваш. Помните: нет истины, кроме истины Его, нет ворот к мудрости, кроме губ и глаз Его. Но если не слышите вы Его слов, не чувствуете Его взгляда, то помните: нет молчания, превыше молчания Его. Будьте с Ним, и Он проявится в каждом из вас, и будет звон слова…»

Иешуа закончил проповедь и спустился с возвышения у храма. Тут же его окружила толпа. Кто-то тянул к нему руки, другие кричали, хватали за его одежду. Какая-то женщина в шерстяной накидке пристально смотрела на Иешуа оливковыми глазами. Тому стало не по себе. Он с трудом добрался до Маттафии, Масальи и Камня, и они вместе пошли по улице.

Близился полдень. Жара уже давно разлилась по воздуху. Город спешил быстрее разделаться с делами и укрыться в прохладе зданий. Четверо вышли к небольшому красивому дому. Маттафия кликнул хозяина. Вышел бородатый толстяк в пёстрой и дорогой одежде. Они вошли внутрь. Хозяин приказал слуге подать фруктового сока с вином, а когда гости расселись по подушкам, стал расспрашивать о выступлении Иешуа. Тот отвечал односложно и нехотя.

Хозяин дома был торговцем с востока. Несколько лет назад он осел в Кафарнауме.