Книга стихотворений

Ты Цецилию, нежному поэту,
Сотоварищу мне, скажи, папирус,
Чтоб он ехал скорей в Верону, бросив
Новый Ком и Ларийское прибрежье.
5

На досуге он здесь прослушать сможетТо, что друг его (он же мой) надумал.
Если будет умён, он путь — проглотит,
Пусть хоть тысячу раз его подруга
Обвивает ему руками шею
10 И помедлить ещё умильно просит.
Ведь она, коли мне доносят правду,
Обмирает об нем, от страсти гибнет
С той поры, как при ней, ещё не кончив,
«Диндимену» читал свою — тогда-то
15 И зажглось в ней снедающее пламя.
Но сердиться не буду: ты ученей
Даже Музы Сапфо — и впрямь Цецилий
Песнь про матерь богов отлично начал!

36

Срам Волюзия, смрадные «Анналы»,
Выполняйте обет моей подружки!
И Венере святой, и Купидону
Обещала она, что если только
5

К ней вернусь и строчить не буду ямбов,Писанину дряннейшего поэта
Возложить на алтарь хромого бога,
Чтоб её на дровах он сжёг заклятых, —
Вот надумала что остро и тонко
10 Негодяйка моя богам в угоду!
О, рождённая в море синем, всюду
Чтут, богиня, тебя: святой Идалий,
Урий плоский, Анкона и обильный
Тростьем Книд, Амафунт и Голг и общий
15 Адриатики всей притон Дуррахий, —
Подтверди, что обет уже исполнен,
Ибо он и не груб и не безвкусен.
Вы же смело теперь в огонь ступайте
С деревенщиной всей и всем зловоньем
20 Срам Волюзия, смрадные «Анналы!»

37

Таверна злачная, вы все, кто там в сборе
(Девятый столб от храма близнецов в шапках),
Вы что ж, решили, что у вас одних трости?
Что можете одни всех заиметь женщин,
5

Мужчин же всех за смрадных принимать козлищ?Ужели, если в ряд сидите вы, дурни,
Будь вас хоть сто, хоть двести, не решусь разом
Всем стам и всем двумстам сидящим в рот вмазать?
Ещё добавьте: весь фасад норы вашей
10 Я вам похабщиной пораспишу всякой,
Раз девушка моя с моих колен встала,
Которую любил я крепче всех в мире,
Из-за которой я такие вёл битвы, —
И нынче села, богачи и знать, с вами,
15 И любите её наперебой все вы,
Вы, голытьба, срамцы, хлыщи с глухих улиц!..
А больше всех — Эгнатий, волосач первый,
Из кроличьего края, кельтибер кровный;
Густая борода — твоя, болван, слава
20 И зубы — по-иберски их мочой чистишь!

38

Плохо стало Катуллу, Корнифиций,
Плохо, небом клянусь, и тяжко стало.
Что ни день, что ни час, всё хуже, хуже.
Но утешил ли ты его хоть словом?
А ведь это легко и так немного!
Я сержусь на тебя — ну где же дружба?
Но я всё-таки жду двух-трёх словечек,
Пусть печальнее плачей Симонида.

39