Книга судьбы

– Мне особо рассказывать и нечего, – сказала Парванэ. – Вполне заурядная жизнь. Закончила школу, вышла замуж, родила детей, переехала в Германию. У меня две дочери и сын. Я живу в основном в Германии, но много времени провожу здесь, потому что моя мама болеет. Если ей станет лучше, я попытаюсь увезти ее с собой. Вот и все. Как видите, в моей жизни не было ничего особо интересного или такого уж волнующего. – И, ткнув в меня пальцем, она добавила: – В отличие от нее.

Саид обернулся ко мне:

– Расскажите мне свою жизнь.

Я с мольбой поглядела на Парванэ.

– Бога ради, не открывай рта! – замахала она на меня руками. Саиду она пояснила: – Из ее жизни может выйти толстая книга. Если она сейчас примется рассказывать, не смолкнет и заполночь. Но я-то все это знаю, и мне будет скучно переслушивать с самого начала. Расскажите нам лучше о себе.

– Я закончил университет чуть позже, чем планировал, – начал Саид. – От службы в армии я был освобожден, поскольку отец умер, а я был единственным сыном и считался кормильцем матери и сестер. Из университета я вернулся в Резайе, дядья помогли мне открыть собственную аптеку. Мы зажили лучше, недвижимость, скупленная моим отцом, поднялась в цене. Я выдал сестер замуж, затем продал аптеку и вместе с матерью переехал в Тегеран. Несколько моих сокурсников организовали компанию по импорту лекарств, и я вошел в долю. Наш бизнес процветал, мы начали также производить косметику и товары для здоровья.

Матушка неотступно уговаривала меня жениться. В конце концов я сдался и выбрал Нази, сестру моего партнера, она только что закончила школу. У нас родились близнецы, два хулигана. С ними было столько хлопот, что я решил не обзаводиться большим количеством детей. После революции все смешалось, судьба компании висела на волоске, а когда началась война, стало еще хуже. Семья Нази уехала, и она вбила себе в голову, что нам тоже нужно. Границы уже закрылись, она предлагала бежать. Я упирался целых два года, пока ситуация не улучшилась. К тому времени матушка разболелась: думаю, мысль о том, что вскоре я покину Иран, приблизила ее смерть. Мне все стало безразлично. Я распродал свое имущество, хорошо хоть акции нашей компании сохранил, единственный разумный поступок. Сначала мы поехали в Австрию, там жил брат Нази. Мы жили там, пока не собрали документы на американскую визу.

Начинать с нуля нелегко. Но мы справились, обосновались в Штатах. Дети были счастливы. Через пару лет они стали настоящими американцами. Нази стремилась совершенствовать свой английский, она и дома запрещала нам говорить по-персидски. В итоге мальчики почти забыли родной язык. Я работал с утра до ночи, обеспечивал семье неплохую жизнь. Все было, только счастья не было. Я тосковал по сестрам, друзьям, по Тегерану и Резайе. Нази жила в кругу родных и подруг, дети обзавелись приятелями в школе и по соседству, но их мир был незнаком мне, я в нем не ориентировался. Я чувствовал себя одиноким и ненужным.

Когда война закончилась, я узнал, что ситуация в стране улучшается, многие возвращаются. Вернулся и я. Наша компания выстояла, рынок налаживался. Я снова стал работать в своей компании. Здесь мне было гораздо лучше, я был доволен. Вскоре я купил квартиру и поехал за Нази, но она отказалась возвращаться. Предлог вполне достойный: дети… Что ж, она права. Их уже поздно вырывать из культуры, в которой они выросли. В итоге мы решили так: поскольку в Иране я зарабатывал больше, я вернусь и буду жить здесь, а Нази останется в Америке растить мальчиков. Так мы и живем последние шесть-семь лет. Дети выросли, разъехались по разным штатам, однако Нази по-прежнему не собирается в Иран. Раз в год я езжу повидаться с ними на месяц-другой… а так живу один и работаю. Не слишком удачная жизнь, понимаю, но я сам себе такую устроил.

Парванэ пинала меня ногой под столом и поглядывала на Саида с хорошо знакомой мне озорной, чересчур откровенной улыбкой. Но я не радовалась, я жалела его. Я-то надеялась, что по крайней мере у Саида все сложилось неплохо, а в итоге он оказался даже более одиноким, чем я.

– Теперь ваш черед, – обратился он ко мне.

Я рассказала ему о том, как меня выдали замуж за Хамида, о доброте Хамида и о его политической деятельности, о тюрьме и казни. Я рассказала о моей работе, об университете, обо всем, что пришлось выстрадать, пока я вырастила детей. И вот уже я дошла до недавних лет, рассказала о том, как дети устроились, а в мою жизнь наконец-то пришел покой. Мы вели разговор все вместе, трое старых друзей, сошедшиеся вместе после стольких лет, и не замечали, как бежит время.

Телефонный звонок вспугнул нас. Парванэ ответила и позвала меня:

– Это Ширин! Оказывается, уже десять!

– Где ты, мама? – сердито спросила Ширин. – Похоже, ты там веселишься, а я уже волнуюсь.

– Ничего страшного, если раз в жизни ты из-за меня поволнуешься, а не наоборот, – сказала я. – Мы разговаривали и забыли о времени.

В дверях Саид сказал:

– Я отвезу вас домой.