Книга украденных детей. Американская история преступления, которое длилось 26 лет

Среди прочих деталей она узнает, что ее биологическая мать, Нора, вышла замуж через пару лет после рождения Дианы, но не смогла больше иметь детей. К сожалению, она умерла задолго до того, как Диана начала ее разыскивать, но при этом сама всю жизнь искала свою дочь. Когда Диана говорит об этом, ее голос смягчается.

Чуть позже Диана знакомится со своей двоюродной бабушкой Зельдой, с которой ее мать жила, пока была беременна. «Теннесси предоставил мне информацию о моем рождении, и я просто залезла в интернет и нашла ее телефон. Потом я позвонила и спросила: «Прошу прощения за беспокойство, но нет ли у вас племянницы по имени Нора? Я думаю, она могла бы быть моей матерью».

Зельда, которой на тот момент было около восьмидесяти, тут же ответила: «Мы ждали этого звонка много лет».

Диана описывает свой разговор с двоюродной бабушкой так: «Мы поговорили несколько минут – я понимала, что для нее это был шок». Женщины обменялись контактами, и Зельда отправила Диане фотографии ее биологической матери. «Они жили во Флориде, их дочь позвонила нам и позвала в гости. Мы с мужем просто сели в машину и поехали. Они оказались действительно хорошими людьми».

Они встретились в небольшом ресторане прямо на автомагистрали, а затем новые родственники пригласили Диану и ее мужа к себе домой.

Вернувшись, Диана рассказала своим детям о поездке и о «семье, которая у них была». После чего у дочерей Дианы появилось желание заглянуть еще глубже. «Девочки захотели узнать больше о моем родном отце и о том, почему он не нравился моей матери. Сомневаюсь, что кто-нибудь из его родственников вообще знал о моем существовании», – признается она. Сама она пока еще не была готова открывать эту дверь.

И все же подтверждение факта удочерения стало для Дианы ключом к разгадке многих тайн, в которых ей всегда хотелось разобраться. Так, например, одна из ее дочерей отличалась от других – всегда выбивалась из ритма, по словам Дианы. Ее характер с самого рождения ставил окружающих в тупик. «В кого она пошла? – спрашивали друг друга Диана и ее муж. – Откуда у нашей дочери такие гены?»

Скорее всего, от Норы.

«Очевидно, моя биологическая мать всегда поступала так, как считала нужным. И теперь дочь была рада узнать, от кого она унаследовала свой характер. Она пришла в полный восторг, когда выяснилось, откуда у нее появилась эта черта».

Чтобы замкнуть цепочку страданий, дочь Дианы назвала свою новорожденную девочку Норой. «Мне тоже понравилась эта идея», – говорит Диана.

Все они были бы рады познакомиться с Норой лично.

Впрочем, они и так смогли выстроить этот мостик между поколениями одной семьи – через передаваемые друг другу черты характера, стремление к независимости и схожие имена.

Безымянные

Во время своих интервью я часто спрашиваю людей о том, известно ли им, как они получили свои имена. Имена несут в себе силу, любовь и возможность заглянуть в прошлое.

Например, самое распространенное имя в моей семье – Росс. И оно дается не в честь какого-то знатного и зажиточного предка, а в честь наемного работника, трудившегося на ферме моих бабушки и дедушки в Арканзасе. Росс. Второе имя моего отца, моего старшего брата, его сына, двоюродного брата и его сына. Я даже дала это имя герою в одном из моих романов.

Меня могли бы звать Грейс, но моя мать вышла замуж за человека по фамилии Пейс. К счастью, она вовремя поняла, что такая рифма вряд ли пойдет мне на пользу. Вместо этого мой семилетний брат назвал меня Джуди Энн[3]. Каждый раз звучание собственного имени как будто переносит меня в 1940–1950-е годы. По сей день я спрашиваю себя: разве можно позволять семилетнему ребенку присваивать имена новорожденным?

Родители Лизы тоже долго спорили из-за ее имени. «Я почти стала Стейшей или Стейси, – говорит она. – Когда я об этом думаю, это вызывает в моей душе совершенно иные ощущения. Какой была бы моя жизнь с таким именем?»