Книга утраченных сказаний. Том I

Все тексты приводятся в виде, максимально близком к рукописи. Молча исправлялись только самые незначительные и очевидные ошибки; неуклюже построенные или грамматически несогласованные предложения, встречающиеся в тех фрагментах Сказаний, которые не продвинулись далее первого скорописного наброска, я оставлял как есть. Я дал себе большую волю в расстановке знаков препинания, ибо при бысгром письме отец в пунктуации ошибался или пренебрегал ею вовсе. Кроме того, я позволил себе несколько упорядочить употребление прописных букв. Я принял, после некоторых колебаний, согласованную систему расстановки диакритических знаков в эльфийских именах. К примеру, отец писал: Palûrien, Palúrien, Palurien; Õnen, Onen; Kôr, Kor. Я же использую острый акцент вместо символов долготы, циркумфлексов, острых (а иногда и тупых) акцентов оригинального текста, но оставляю циркумфлекс в односложных словах — так, Palrúien, Ónen, но Кôr: это та же самая система, по крайней мере, внешне, что принята в позднем синдарине.

Напоследок замечу, xто издание Книги Утраченных Сказаний в виде двухтомника связано исключительно с ее объемом. Издание задумывалось как единое целое, и я надеюсь, что второй том увидит свет нс позже, чем через год после первого. Однако у каждого тома свой собственный указатель и приложение «Имена и названия в Утраченных Сказаниях». Второй том содержит Сказания, наиболее интересные во многих отношениях: Тинувиэль, Турамбар (Турин), Падение Гондолина и Сказание о Науглафринге (Ожерелье Карлов), а также наброски к Сказанию об Эарэндэле и заключительную часть работы, и, наконец, Эльфвине из Англии.

I ДОМИК УТРАЧЕННОЙ ИГРЫ

[THE COTTAGE OF LOST PLAY]

^{На обложке одной из пришедших ныне в весьма потрепанный вид «Тетрадей для школы», в которых содержатся некоторые из Утраченных Сказаний, мой отец записал: «Домик Утраченной Игры, введение к Книге Утраченных Сказаний»; там же, на обложке, почерком моей матери проставлены инициалы Э.М.Т., и число, 12 февр. 1917 г. В эту тетрадь мать переписала повесть набело с чернового отцовского наброска, сделанного карандашом на отдельных листах, вложенных в ту же тетрадь. Таким образом, дату создания этой легенды можно отнести к периоду до зимы 1916—17 гг. (хотя, возможно, это не так). Переписанный начисто вариант в точности соответствует первоначальному тексту; последующие изменения, по большей части незначительные (в том, что не касается имен), вносились уже в чистовик. Текст приводится здесь в окончательном варианте.}

Так случилось однажды, что некоего странника из дальних краев, наделенного великой любознательностью, желание узнать новые земли и обычаи живущих там неведомых народов увело на корабле далеко на запад, до самого Одинокого Острова, или Тол Эрэссэа на языке фэери, гномы^[прим.1] же называют его Дор Файдвэн, Земля Избавления, и достославное предание сложено о нем.

Как-то раз, после долгих странствий, когда во многих окнах засветились вечерние огни, пришел он к подножию холма на бескрайней лесистой равнине. Он был уже совсем близок к середине острова; немало дорог исходил он, останавливаясь на ночлег во встреченных поселениях, будь то маленькая деревушка или целый город, в час, когда зажигают свечи. В эту пору жажда нового стихает даже в сердце скитальца; тогда даже сын Эарэндэля, каковым и был этот странник, обращается мыслями скорее к ужину и отдыху и вечерним рассказам у огня перед сном.

Пока же стоял он у подножия невысокого холма, налетел легкий ветерок, и грачиный выводок пронесся над головою его в прозрачном, недвижном воздухе. Солнце уже зашло за ветви вязов, что росли на равнине насколько хватало глаз; последние золотые отблески уже погасли среди листвы и, тихо скользнув через поляны, задремали меж корней, чтобы видеть сны до рассвета.