Книга утраченных сказаний. Том I

Книга Утраченных Сказаний была начата отцом в 1916—17 годах, во время Первой мировой войны, когда ему было двадцать пять лет, и оставлена незавершенной несколькими годами позже. Она служит отправной точкой истории Валинора и Средиземья, по крайней мере, если говорить о полноформатных произведениях. Однако, прежде чем Сказания были закончены, отец обратился к сочинению поэм — Лэ о Лэйтиан (история Бэрэна и Лутиэн) в обычных рифмованных строфах и Дети Xурина в технике аллитерационного стихосложения. Повторно работа над мифологией в прозе началась с новой отправной точки¹² — весьма краткого конспекта, или «Наброска», как его называл отец, написанного в 1926 году и предназначенного служить лишь в качестве фона, необходимого для понимания второй поэмы. Дальнейшая прямая линия развития прозаической формы ведет от «Наброска» к «Сильмариллиону», который был почти готов к ноябрю 1937 года, когда отец оборвал работу над ним, чтобы отослать — как есть — в издательство Allen and Unwin. Существуют, однако, важные ответвления и вспомогательные тексты, созданные в 30-е годы, такие как Анналы Валинора и Анналы Бэлэрианда (фрагменты которых сохранились также в переводе на древнеанглийский, сделанном Эльфвине (Эриолом)), принадлежащее Румилю космологическое описание, называемое Амбарканта, [12] «Очертания Мира», и Ламмас, или «Описание языков» Пэнголода из Гондолина. После этого история Первой Эпохи была отложена на многие годы, до завершения работы над Властелином Колец, но непосредственно перед публикацией последнего отец с большой энергией вернулся к «Сильмариллиону» и связанным с ним произведениям.

Двухтомник Утраченных Сказаний станет, как я надеюсь, началом серии, в которой история продолжится этими более поздними произведениями в стихах и прозе. В надежде на это я снабдил книгу серийным заголовком, рассчитанным на то, чтобы под него подходило всё, что может появиться в дальнейшем, хоть я и опасаюсь, что «История Средиземья» может звучать чересчур амбициозно. В любом случае данный заголовок не предполагает «Истории» в обычном смысле слова. В мои намерения входит публикация законченных или почти законченных текстов, так что книги будут больше похожи на ряд переизданий. Главной целью я ставил себе не распутывание каждой отдельной ниточки, а ознакомление читателей с теми произведениями, которые могут и должны восприниматься как целостные.

Мне всегда было крайне интересно следить за развитием этой долгой истории, и я надеюсь, что те читатели, кому по душе такого рода штудии, разделят этот интерес к коренным ли трансформациям сюжета и космологии или к такой детали, как явление остроглазого Лэголаса Зеленого Листа еще в сказании о Падении Гондолина. Однако эти старые рукописи интересны не только для выяснения источников замысла. Здесь можно найти многое такое, от чего отец не отказывался окончательно (насколько это вообще можно утверждать), ведь не следует забывать, что «Сильмариллион», ведя свое происхождение от «Наброска» 1926 года, писался как краткое изложение, конспект, излагающий суть гораздо более объемных произведений (будь то существующие или только задуманные). Откровенно архаичную манеру письма, избранную для этой цели, нельзя назвать напыщенной. Этот стиль полон достоинства и силы и как нельзя лучше подходит для выражения волшебной и загадочной сущности ранних эльфов, но легко оборачивается саркастической насмешкой над Мэлько или над занятиями Улмо и Оссэ. Последние временами выставляются в комическом свете и тогда описываются живым разговорным языком, который не вынес серьезности позднего «Сильмариллиона». Так, Оссэ, прикрепляя острова к океанскому дну, «носится… весь в пене, по горло в море дел», утесы Тол Эрэссэа, обживаемые первыми птицами, «полнятся гомоном и запахом рыбы, а на уступах скал… собираются огромные птичьи базары»; когда же Прибрежные Эльфы, наконец, доставлены через океан в Валинор, Улмо, ко всеобщему изумлению, «едет позади в своей запряженной рыбами колеснице и громко трубит в знак посрамления Оссэ».