На пустых страницах после конца сказания отец записал список дополнительных имен валар (таких, как Манвэ
IV
ОКОВЫ МЭЛЬКО
Вслед за рассказом Румиля о приходе валар и создании Валинора идет длинный промежуточный эпизод, продолженный в рукописи новым повествованием не с красной строки, а в том же абзаце. Но поскольку на обложке тетради название
Той ночью Эриол снова слышал во сне музыку, которая так тронула его в первую ночь; и на утро он опять рано вышел в сад. Там его встретила Вайрэ и назвала
— И волшебство живет в этой музыке, — сказал Эриол, — если вправду его флейту я слышал в эти две ночи.
— Нет никого, даже из солосимпи, — молвила Вайрэ, — кто мог бы сравниться с ним, хотя и утверждают те же флейтисты, что он одного с ними рода; но повсюду говорят, что это причудливое создание происходит и от валар, и от эльдар, ибо наполовину он — фэй лесов и долин, один из множества детей Палуриэн, а наполовину — гном или Прибрежный Флейтист[прим.1]
. Как бы то ни было, это удивительно мудрое и странное существо. Он давным-давно явился сюда вместе с эльдар. Хотя не шел он и не отдыхал вместе с ними в пути, но всегда был впереди или восседал поодаль, наигрывая причудливую мелодию. Теперь он играет в садах острова; но больше прочих мест любит Алалминорэ и сильней всего — этот сад. Снова и снова, когда долгие месяцы молчит его флейта, мы повторяем: «Увы, Тинфанг Трель ушел в Великие Земли, и многие в тех дальних краях услышат его музыку за окном, в вечернем сумраке!» Но вдруг опять раздается голос знакомой флейты в тихий час сумерек, или он заиграет под полной луной, и ярко сверкают синие звезды.— Верно, — сказал Эриол, — и сердца тех, кто внимает ему, начинают биться сильнее от пробудившихся стремлений. Чудилось, словно меня наполняет страстное желание открыть окно и выпрыгнуть в сад — так сладок был воздух, что лился в комнату; но я не мог вздохнуть глубоко, и пока слушал, мне хотелось убежать, не знаю за кем, не знаю куда, навстречу волшебству подзвездного мира.
— Тогда, поистине, сам Тимпинэн играл тебе, — отвечала Вайрэ, — и ты отмечен, ибо многие ночи этот сад скучал без его музыки. Такова сила этого духа, что отныне и навсегда ты полюбишь летние вечера и звездные ночи, и от их очарования твое сердце будет страдать неутолимо.